В эти минуты началось прощание с Александром Крутовым, самым, пожалуй, известным саратовским журналистом, дважды победителем и неоднократным номинантом весьма престижной премии имени Артема Боровика, которой отмечались самые яркие и бесстрашные журналистские расследования.
Наш друг и коллега скончался в больнице от инфаркта на этой неделе - 10 апреля. Сначала произошел один, сравнительно легко перенесенный, потом, когда уже все расслабились и Александра перевели в общую палату - накрыл следующий и последний. Ему было всего 56. Надо думать, большая доля нашего уездного истеблишмента этому скорбному факту очень обрадовалась. Вообще, крутовскую шею можно украсить целой триумфальной гирляндой лиц и персоналий, чьим порокам и проступкам посвящены его обстоятельнейшие, в манере Нестора-летописца, расследования.
Дмитрий Аяцков и Гулади Пипия, экс-прокурор области Анатолий Бондар и бывший спикер облдумы, экс-зампред правительства Павел Большеданов, мелкопузый олигарх с ложкой "Грибоедова"и покушениями на меценатство, беспринципные попы и совсем уж несусветные, уже почти развоплотившиеся лже-ветераны, - это только малая часть персонажей из крутовского бестиария, те, кого вспоминаешь навскидку.
Потрясать основы Крутов начал еще в 90-е, его самый памятный труд того времени – про коллективного саратовского Березовского - формально-неформальную машину власти, когорту неоглашаемых и неприкасаемых деятелей времен первого срока Аяцкова. Схему в газете «Богатей», где были даны расклады сил и отношений, перепечатывали и переписывали многие руки и структуры.
В этом цикле публикаций бесстрашно и бесстрастно, с бухгалтерским занудством и почти без пафоса перечислялись самые неблаговидные деяния губернского нобелитета середины и конца 90-х. При этом Крутов не шел по протоптанной тропе многих и многих, писавших взахлеб о расстрелах в «Грозе» и прочих коллизиях братковского периода. Нет, легких путей и быстрой славы Александр никогда не искал. Бывал и бит, и клят - вспоминаются минимум три демонстративных нападения на него, и всякий раз наша правоохранительная система оказывалась бессильна. Он даже орденом был награжден «За стойкость и выживание», приняв его от рук своего же супостата.
И орден этот, в отличие от цацок, которыми увешали себя крутовские оппоненты из сонма не воевавших героев ВОВ, оплачен кровью и с риском добыт в ходе подрывных действий на территории врага.
Сегодня об Александре скажут много слов, в том числе, про эпоху, которая на глазах уходит вместе с ним. Я думаю, не правы будут эти его торопливые провожатые. Крутов не столько эпоха, сколько редкий зверь, он уникален как всякий бесстрашный, не изломанный и не раздвоенный человек. Он не видел нюансов и не шел на размены, творил собственную мифологию и среди особей юрких и беспринципных был словно циклоп с линзою во лбу. Кажется, подобные ему уже и невозможны в реалиях нашей почти что клоунской профессии. Что ж, тем хуже для профессии. С Александром уходит не столько эпоха, сколько школа - чистой и бескомпромиссной расследовательской журналистики. Той, что не оставляет на душе гнусного осадочка, не вызывает чувства гадливости и лишена сливных ароматов, без которых невозможны разоблачительные опусы, выдаваемые на-гора мастерами из карманных СМИ.
А еще от нас ушел просто хороший, пусть и безжалостный друг, который не стеснялся говорить в глаза самую горькую правду, но всегда готов помочь в самой страшной беде. Прощай и прости нас, Саша!
Коллектив «Бизнес-Вектора»
