Средняя Азия и её зависимость от России

мигранты 3«The Economist»: возьмите любую деревню в двух беднейших бывших советских республиках – Таджикистане и Киргизии – и вы обнаружите, что мужчин там почти нет.  Они не ушли по делам, они все в России. По данным Всемирного банка, Таджикистан является самой зависимой от денежных переводов страной мира. В прошлом году таджикские мигранты перечислили домой сумму, эквивалентную 47% ВВП всей страны. Не менее половины мужчин трудоспособного возраста работает за границей, большинство из них в России. Киргизия в этом списке на третьем месте, после Либерии. Приблизительно пятая часть киргизов – рабочие мигранты. Экономическая зависимость этих двух стран даёт их бывшей метрополии все козыри в руки. Если нужна военная база за границей или хочется разыграть националистическую карту — российская власть начинает угрожать ввести визы для среднеазиатов. И хотя Россия использует дешёвый труд мигрантов, Таджикистан и Киргизия нуждаются в этом куда больше. Кроме того, Владимир Путин постепенно проводит политику реинтеграции бывших советских республик. Первой вехой на этом пути стало создание Таможенного союза Белоруссии, Казахстана и России в 2010 г.  В прошлом году в рамках союза было облегчено перемещение товаров, услуг, капиталов и работников. Путин не делает секрета из желания расширить эту организацию; особенно это касается Украины, но Киргизия и Таджикистан тоже включены в список. Причины создания подобного блока — как эмоциональные, так и практические, но между собой они не смешиваются. Ностальгирующие сторонники подобного курса вспоминают о единой стране, а более практично мыслящие имеют в виду минеральные ресурсы и новые рынки сбыта. Для прагматиков является важной причиной и необходимость противодействия Китаю, который стал главным экономическим партнёром для среднеазиатских республик, за исключением Узбекистана. Тем не менее, два соображения делают любую интеграцию непредсказуемой. Во-первых, Таджикистан и Киргизия управляются так отвратительно и имеют столь проницаемые границы, что отсутствие контроля и процветающая контрабанда ставят под сомнение исполнение каких бы то ни было предписаний. Второй вопрос — ксенофобия. По мере того, как многомиллионный человеческий поток из Средней Азии захлёстывает российские города, коренные жители становятся всё более враждебными к любым союзам и объединениям. Тем временем, сами мигранты смотрятся пешками в политических играх. ФМС России недавно оценила их численность в 5 млн, из них 3 млн присутствуют в стране нелегально. Российские чиновники подчас ударяются в антимигрантскую риторику, особенно во время выборов, а многие этнические славяне с подозрением относятся к приезжим. Тем не менее, мигранты продолжают прибывать. Молодой таджик на базаре Душанбе безо всякого удовольствия вспоминает заработки в Петербурге: он предпочитал работать таксистом по ночам, когда полиция меньше замечала его внешность. Тем не менее, домой он вернулся ненадолго, чтобы найти жену и вновь уехать: «Без России мы бы все умерли».