Неожиданно Москва заработала. Транспортная система ставит много других городов в неловкое положение: с 2011 года в городе появилось 30 станций метро, новое железнодорожное кольцо и километры велосипедных дорожек. Дорожные камеры укротили автомобилистов, которые стали останавливаться на пешеходных переходах.Общественные места привлекают людей на улицу, предлагая игровые площадки, скамейки, зеленые насаждения и архитектурные чудеса. К последним относится и разработанный Diller Scofidio + Renfro панорамный мост в парке Зарядье, возвышающийся над Москвой-рекой. Приложения для смартфонов и многофункциональные центры упростили работу с бюрократией. На западном краю города инновационный центр «Сколково» - ответ премьер-министра Дмитрия Медведева Силиконовой долине, продолжает расти, несмотря на всеобщий скептицизм и ряд коррупционных скандалов. Он имеет все элементы настоящего технологического центра: радикально ориентированную аспирантуру; обширный технопарк с офисами, лабораториями и прототипированием; резидентов, работающих со всем, начиная от платежных систем и заканчивая летающими мотоциклами.
«Сколково» сообщает, что в 2017 году совокупный доход его стартапов достиг почти 50 миллиардов рублей (около 800 миллионов долларов) - крошечный по сравнению с российским валовым внутренним продуктом, но это уже что-то.Так что же не нравится? Во-первых, новоиспеченная любовь российских лидеров к урбанизму имеет скрытый мотив: умиротворение москвичей среднего класса, которые вышли десятками тысяч в 2011 и 2012 годах, чтобы выразить протест в связи с парламентскими и президентскими выборами. Это морковка в стратегии, которая включает также и жесткие законы против демонстраций, избиение и заключение в тюрьму протестующих и их лидеров. Стоя на мосту возле Кремля, где в 2015 году был застрелен оппозиционный политик Борис Немцов, сложнее воспринимать этот красивый вид. Но это не все. Для многих ее создателей новая Москва представляет собой подлинное стремление к другому будущему, видение того, какой может быть Россия. В этом волшебном королевстве следующее поколение будет использовать инфраструктуру для создания предприятий, которые преобразят российскую экономику и общество. занятые дележом добычи чиновники и бизнесмены превратятся в целенаправленных создателей ценностей.
Путин сыграл на этом устремлении. «Это инвестиции в качество жизни наших граждан, создание больших возможностей для самореализации каждого человека», - заявил он на недавнем московском форуме, посвященном урбанизму.Подобное заявление полностью противоречит фактическому управлению страной. Люди, находящиеся у власти, не раз демонстрировали свое пренебрежение частной собственностью и личной свободой. Те, кто переходит дорогу не тем людям, регулярно теряют свой бизнес или хуже того. Несмотря на все чудеса, предлагаемые Москвой, самые лучшие и яркие представители России будут продолжать покидать стран, где они не могут выразить себя, не могут выбирать своих лидеров, и где все, что они строят, можно банально отнять. Западные санкции - не единственная причина, по которой так мало инвестиций за пределами крупных государственных проектов. Взглянув на стоимость содержания, нужно спросить, как долго Москва сможет сохранять мечту живой - особенно с экономикой, которая будет расти со скоростью менее 2 процентов в год. По состоянию на 2016 год расходы столицы на одного человека были более чем в два раза выше среднего уровня других регионов России. Только транспортные проекты получают около 9 миллиардов долларов в год, перекачивая ресурсы из остальной части страны.
Озеленение Зарядья требует постоянной замены газона, который, похоже, не хочет укореняться. Что произойдет, если деньги иссякнут?Тем не менее, это не должно закончиться плохо. Из-под режима может выйти общество, более преданное верховенству закона и личным свободам. Иллюзия может стать реальностью. Эта переделанная потемкинская деревня, с ее сверкающими новыми поездами и обилием блестящих жителей, могла бы стать основой широкого возрождения. Конечно, наивно на это надеяться, зная историю России и учитывая, в какой степени Путин ликвидировал какой-либо механизм мирной передачи власти. Но я буду. Mark Whitehouse, перевод Станислава Прыгунова, специально для "БВ"