Из-за приезда эвакуированных актеров МХАТ в Саратове «задрали цены».
После коронавирусного карантина активизировалась кампания по присвоению Саратову звания «Города трудовой доблести». Ранее инициативу поддержали ветераны, историки, общественники. Активно собирались подписи и мнения знаменитых земляков. В частности, от деятелей культуры видеообращение записал известный актер, руководитель Театра Наций Евгений Миронов.
Прислал письмо в саратовскую мэрию и Московский Художественный театр имени А.П. Чехова. Худрук-директор Сергей Женовач напомнил, что с октября 1941 года по июль 1942-го главный театр страны находился в эвакуации в Саратове.
Город дал приют 140 мхатовцам. На сцене саратовского ТЮЗа играли народные артисты Иван Москвин, Алла Тарасова, Борис Ливанов, Ольга Андровская, Анастасия Зуева, Марк Прудкин, Виктор Станицын, многие другие коллеги и ученики Константина Станиславского и Владимира Немировича-Данченко.
«Поэтому сегодня, дорожа нашей дружбой и вспоминая с благодарностью помощь, оказанную городом Художественному театру в годы Великой Отечественной войны, зная, как велик вклад саратовцев в Победу, мы присоединяемся к просьбе о присвоении Саратову высокого почетного звания», – пишет Женовач в послании местным властям.Девять саратовских месяцев дались столичным артистам непросто. В первую очередь, это коснулось бытовых условий. Сохранились воспоминания очевидцев, которые свидетельствуют не только о радушном приеме и помощи эвакуированным, но и о враждебном отношении к «понаехавшим». Об этом рассказывает в своих мемуарах «По долгу памяти» народная артистка СССР Софья Пилявская, 72 года прослужившая в МХАТе. Широкому зрителю она известна по роли Алисы Витальевны – тетушки Костика из кинофильма «Покровские ворота».
Проведя в пути 4 дня, первая партия эвакуированных мхатовцев прибыла в Саратов на поезде в октябре 1941 года. Здесь их никто не ждал: видимо, в суматохе военного времени не успели предупредить кого следует. Впрочем, в тот же вечер артистов заселили в здание городского театра имени Карла Маркса. Через несколько недель они переехали на проспект Кирова в гостиницу «Европа», где оставались до конца эвакуации – лета 1942 года.
В Саратове москвичи сразу же столкнулись с острой проблемой поиска пропитания. В первый же день послали мужчин на местный рынок. Те рассказали, что, как только в городе узнали о приезде труппы, цены на рынке сильно подскочили.«Единственное, что было в свободной продаже в магазинах по государственным ценам, – это цветы, их никто не покупал… Цены на рынке были чудовищные, а наша зарплата оставалась прежней. Я понесла в комиссионный одну из дорогих скатертей, и ее сразу схватила какая-то тетка. Не помню цены, но обед на другой день был приличный», – вспоминает Софья Станиславовна. Вообще, тема того, как неприязненно встретили эвакуированных местные жители, как «немилосердно задирали цены саратовцы», красной нитью проходит через весь саратовский период мемуаров.
В частности, автор раскрыла подноготную саратовского крестьянина-колхозника Ферапонта Головатого, который считается инициатором всенародного патриотического движения по сбору средств в фонд Красной Армии во время Великой Отечественной войны. Как известно, Головатый на свои средства купил два истребителя «Як» и подарил их летчику Борису Еремину. Пилявская же колхозника разве что спекулянтом не называет!
«Кажется, в середине лета Саратов начали бомбить зажигалками. В городе было много деревянных домов. И теперь окрестные колхозники стали чуть добрее, но за продукты драли еще дороже. Был такой знаменитый пасечник Головатый, он в Саратове на базаре торговал с воза медом. Помогали ему снохи – жены сыновей, а цена этому меду была – 1200 рублей кило. Я покупала для Лизочки Раевской по 100-200 граммов – на большее мы права не имели, а этот «герой» подарил армии самолет, о чем с умилением писала пресса», – говорится в мемуарах актрисы.В Саратове артисты МХАТ в кратчайшие сроки приступили к работе. Разобрали привезенные костюмы, сколотили декорации, сшили знаменитый занавес с чайкой и начали играть репертуарные спектакли («Царь Федор», «Школа злословия», «Горе от ума», «Последняя жертва»), а также выступать в составе фронтовых бригад. В номерах «Европы» было тесновато, но мхатовцы жили дружно, устраивали совместные ужины, затаив дыхание слушали у черной тарелки радио сводки с фронта.
«Одно было горько: нас не любили (и это мягко сказано) жители окрестных сел и кое-кто из саратовцев», – пишет актриса. И приводит случай на рынке в очереди за картошкой (50–60 рублей за кг). Когда она, в резиновых коротких ботиках, замерзшая, наконец, подошла к возу, торговка сказала: «Проходи». На вопрос «Почему?» рявкнула: «Я сказала – проходи, курчава шуба!». На Пилявской в тот момент была шуба из мерлушки. И никто в очереди не вступился: все боялись, что торговка и им откажет.
Некоторые актеры, особенно мужчины, приехавшие в Саратов без жен, почти голодали. Например, Бориса Ливанова не спасал даже лауреатский паек. Чуть легче было тем, кто предусмотрительно захватил из Москвы крупы и ценные вещи: посуду, наряды. Все это приезжие периодически носили в комиссионку, выручая деньги на продукты.
Как-то на совете было решено, что «надо на базаре «сделать крупную коммерцию». Для продажи приготовили какие-то футболки, платья, бритвенные лезвия. Сообща решили, что «хорошо пойдут» новые калоши на красной подкладке.
«…подошел согнутый, замшелый дед и, колупая калошу Раевского, не глядя на меня, спросил: «Сколько дать?» Я, как мы дома решили, сказала: «Триста рублей». В ответ я услышала: «А по харе тебе этой калошей не дать?» И дед пошел дальше. На меня напал смех, – пишет актриса. Ночью она плакала от обиды, переживая этот случай.Впрочем, Пилявская не раз с благодарностью вспоминает и тех саратовцев, которые тепло отнеслись к ее коллегам. В основном это касается интеллигенции: профессоров, врачей, военных, руководство города. Например, упоминает о том факте, что ради эвакуированных артистов из гостиницы «Европа» выехал военный госпиталь. «Ребяты, вникните, раненых переселяют из-за нас. Надо быть достойными!» – наставлял своих коллег легендарный артист Иван Москвин, возглавивший труппу в эвакуации.
А еще Саратов запомнился столичным актерам особой атмосферой на премьере спектакля «Кремлевские куранты» по пьесе Николая Погодина. МХАТ впервые показал «Куранты» в саратовском ТЮЗе 22 января 1942 года. В зале были почти сплошь военные.
«Летные комбинезоны, гимнастерки с нашивками всех родов войск. Уже много было раненых, виднелись белые повязки. Все это мы увидели на поклонах после спектакля. Зал аплодировал стоя, слышались слова благодарности и привета Художественному театру и актерам. В тот вечер мы были счастливы», – написала Софья Пилявская.Юлия Шишкина
