Саратовские овраги в ХIХ веке были очагами заразы.
(продолжение)
В ХIХ веке Саратов был идеальным местом для эпидемий. В это время знаменитый эпидемиолог Николай Гамалея разделил города Российской империи на три группы по опасности распространения холеры. Саратов наряду с Баку, Тифлисом, Астраханью, Царицыным, Самарой, Дербентом был отнесен к первой, самой опасной группе.
Одна из главных причин – большое количество саратовских оврагов. Дегтярный, Кладбищенский, Белоглинский, Баранников, Гарманов, Горелый, Дудаковский, Залетаев и, конечно, самый знаменитый – Глебучев. Он был не только естественным оборонительным рубежом, но и источником антисанитарии.
Художник Павел Соколов-Скаля точно обрисовал картину городской повседневности Саратова: «Милое детство! Ты пестришь в моей памяти полосатыми будками городовых, исковырянными сургучом стенами «казенок» ... обдаешь память зловоньем Глебучева оврага, где не прекращались эпидемии холеры».
Саратовские улицы-взвозы тогда шли параллельно оврагам и спускались к Волге. По оврагам текли грязные сточные воды, сильно нагревающиеся летом. Причиной заражения холерой могло быть попадание холерного вибриона из выгребных ям в подземные воды, пишут саратовские ученые Ковалев и Шешнев в своей научной работе о факторах развития и распространения холерных заболеваний.
У жителей заовраженных территорий Саратова – рабочих, мигрантов, моряков, жилища которых были грязны, тесны и удалены от медицинской помощи – не было доступа к чистой питьевой воде. Водопровод имелся лишь на 20% городской территории.
Автор проекта канализации Саратова Николай Чижов при посещении города в 1901 году признал, что состояние Глебучева оврага превзошло все его ожидания: низина была завалена грудами навоза, в родники сбрасывалась вода из бань, туда же поступали отходы с солодовенного завода. На правом борту оврага в землянке топили сало и варили мыло. Словом, саратовские овраги были очагами заразы.
Город много раз становился центром смертоносных эпидемий. В 1830 году холера унесла 7 тысяч жителей (из 49 тысяч населения), в 1848-м –10 тысяч, в 1892-м – более 13 (из 120 тысяч).
Как распространяется холера и чем ее лечить, в 1830-х еще не знали. Медиков в Саратове было совсем мало. Специальное помещение для больницы на 100 коек было построено только в 1890 году. До этого стационар находился в наемных помещениях. По свидетельству очевидца, «там не врачевали, а только призревали больных, то есть наблюдали, когда их обитатели истратят последние силы на борьбу со страданиями и отойдут в обитель вечную».
В итоге саратовцы пользовались народными средствами от холеры: пускали кровь, мазались дегтем, пили вино с перцем, окуривались хлебным уксусом. Многие считали причиной холеры заразный воздух. В итоге профилактика доходила до смешного. Так, мать писателя Тургенева Варвара Петровна, страшась холеры, велела смастерить вместительный стеклянный шкаф и поставить внутрь кресло. Когда она торжественно въехала на носилках в село Спасское, какой-то мужичок решил, что несут особо чтимую икону, пал ниц и положил на выступ шкафа добровольное пожертвование – медный грошик.
Среди советов по профилактике и лечению холеры встречались и совершенно курьезные. Например, в «Наставлении о лечении болезни, называемой холера», изданном Медицинским советом Министерства внутренних дел в 1830 году, рекомендовалось пустить кровь больному, давать сладкой ртути, опийные капли и мятное масло, «предсердие намазывать перышком, смоченным крепкой водкою», «на живот поставить банки или пиявицы». Автор другого руководства отмечал «великую пользу от ношения на голом теле фланели». Было издано и пространное «Описание паровой ванны для страждущих холерою».
А в Саратове, как писал служитель канцелярии губернатора Рославца Попов, «люди ходили по улицам с завязанными по самые глаза лицом, натертые дегтем и нефтью, в глубоком унынии; даже не было слез по самым близким умершим, ибо чувства притупились. По всему Саратову, на площадях, под надзором полиции горел день и ночь навоз, отчего по городу был ужасный смрад».
Для борьбы холерой в России была организована Центральная государственная комиссия, в первых числах сентября 1830 года выехавшая работать в Саратов. Возглавил комиссию Матвей Мудров – выдающийся врач своего времени, гигиенист, имевший опыт борьбы с эпидемиями. Это была легендарная личность. Родившись в семье бедного сельского священника, он достиг впечатляющих профессиональных высот – например, стал деканом медицинского факультета Московского университета.
Мудров слыл любимым врачом московской знати, в том числе матери Пушкина. Лечил семьи Голицыных, Муравьевых, Трубецких, Лопухиных, Оболенских, Тургеневых. Доктор даже попал в роман Толстого «Война и мир»: когда заболела Наташа Ростова, ей принялись вызывать лекарей. Упоминается, как «Метивье и Феллер не поняли, а Фриз понял, и Мудров еще лучше определил болезнь».
В Саратов Мудров привез 80 врачей, фельдшеров, студентов, а также лекарства и медикаменты. «С удовольствием услышал, что многие студенты вызываются ехать с Мудровым на чуму. Вот в каких случаях обнаруживается русский характер», – писал член Московского университета Михаил Погодин.
Прибыл в холерный Саратов и министр внутренних дел граф Закревский, к которому шел нескончаемый поток местных жителей с жалобами на бездействие властей, полиции и местных лекарей. Кроме того, в состав делегации вошли профессор Московского университета Эвениус, студент, будущий драматург Федор Кони, известный врач Иустин Дядьковский.
В первые дни осени 1830 года Матвей Мудров написал «Наставление простому народу, как предохранить себя от холеры». Рекомендации содержат советы о том, как надо питаться, чтобы не заразиться холерой.
«Чтобы кушанье ели не сырое, а все вареное: щи, кашицу, свеклу, картофель, кашу, похлебку из хороших молодых не червивых грибов…Можно есть умеренно морковь, репу, редьку, зрелые яблоки, груши и вкусные спелые ягоды, но чтобы не объедались… не ели бы много кислого молока, простокваши, киселя с суслом, квасу с капустою или огурцами и ботвиньею, ибо холодят в животе. Одним словом, не ели бы ничего такого, что производит в человеке жажду, принуждает много пить и охлаждает желудок».Врач призывал к трезвости: «Чтобы жили воздержанно и скромно. Потому что холера пристает больше к людям пьяным, вздорным, неопрятным, которые привыкли бездельничать и свое здоровье портить. В низовых городах в Астрахани, Саратове, на Дону, в Пензе, Нижнем, в Москве и в других местах такие худаго разбора люди, почитай, все занемогли холерою и примерли, а те, которые остепенились и стали жить смирно, трезво, чисто, опрятно, как следует добрым людям и христианам, все с божьей помощью от злой болезни избавились». Эти советы читали на площадях, собирая толпы людей. Краеведческий сайт «Сад Сервье» пишет, что разместили высокого гостя и многих членов комиссии в одном из лучших саратовских особняков того времени – доме чиновника Харина. Сегодня там, на улице Радищева,18 располагается кафе «Арабелла», где, в том числе, проводятся творческие вечера и заседания киноклуба.
По воспоминаниям современников, в Саратове Матвей Яковлевич носил форменный фрак с малиновым бархатным воротником. В одном кармане у него был пузырек с коньяком, а в другом гренки из белых сухарей. Каждые четверть часа в целях борьбы с инфекцией он делал глоток из этого пузырька и закусывал гренками.
Мудров пробыл в Поволжье три месяца - пока холера в Саратовской губернии не отступила. Впрочем, холерное кладбище «Красный крест» «отдыхало» недолго. Новая эпидемия охватила город в 1848 году.
Комиссия Мудрова успела выяснить, что болезнь передается с водой и пищей. Составленные доктором рекомендации вошли в 13-й том Свода законов – первый случай в истории русского законодательства. Лечить холеру оказалось крайне сложно, от нее погибли поэт и философ Алексей Хомяков, художник Александр Иванов, композитор Петр Чайковский. Да и сам Матвей Мудров в 1831 году умер от холеры.
Только в конце ХIХ века ученые создадут противохолерную вакцину, а в качестве одного из главных средств по борьбе с холерой в крупных городах российские эпидемиологи назовут ассенизацию, очистку сточных вод и общее улучшение санитарного благоустройства городов. Особенно – волжских.
Юлия Шишкина
