«The Financial Times»: для изменения ситуации в сельском хозяйстве потребуются годы напряжённого труда и массовые широкомасштабные инвестиции.
С того самого дня, когда российское правительство ввело запрет на поставки продовольствия из западных стран в качестве ответного жеста за санкции, Москва пытается убедить потребителей, что российская продукция более качественная, а фермерам объясняет, что пришло время для развития сельского хозяйства.
«Мы – страна, которая может и должна себя прокормить, и не только себя, но и другие страны», - считает премьер-министр Дмитрий Медведев.
Но это довольно зыбкая цель. Хотя Российская Федерация действительно может похвастаться высоким значением орошаемых земель на душу населения, в настоящее время Россия импортирует до 40% потребляемых пищевых продуктов. Фермеры говорят, что для изменения ситуации потребуются годы напряжённого труда и массовые широкомасштабные инвестиции - в чём многие сильно сомневаются. "То, что польские производители яблок сейчас рвут на голове волосы из-за запрета на ввоз их продукции в РФ, нам никак не поможет – эмбарго слишком скоротечно, чтобы действительно на что-то повлиять. Вместо Польши нам теперь приходится конкурировать с Чили. И конкуренцию мы проигрываем", - рассказывает директор совхоза им. Ленина Павел Грудинин.
Несмотря на непрерывные жизнерадостные рассказы о грядущей российской самообеспеченности, транслируемые государственными СМИ, правительственные эксперты с ними не вполне согласны.
"Сейчас в России сложилась уникальная ситуация: отличные экологически чистые яблоки не могут конкурировать по цене с импортными. До половины фруктов из малых хозяйств и до 20% из крупных просто сгнивает", - говорит помощник министра сельского хозяйства Дмитрий Юрьев.
Корни этой проблемы лежат в долгом и мучительном избавлении страны от советского прошлого. Хотя СССР гордился своей самообеспеченностью, её удавалось достичь только низкой продуктивностью и отсутствием выбора для потребителей. После распада СССР в 1991 году общая площадь используемых в сельском хозяйстве земель упала с 90 млн гектар до 73 млн.
Когда в девяностые годы Россия вступила на путь капиталистического развития, новоиспеченные бизнесмены предпочли извлекать быструю прибыль из торгового, добывающего и финансового секторов. Государственные сельскохозяйственные предприятия находились в упадке, лишь немногие смогли найти средства для модернизации производства и логистической инфраструктуры. Многие сельские жители бросили работу и перебрались в богатеющую Москву.
Правительство боролось с этими проблемами и, отчасти, успешно. Субсидии, перераспределяемые через государственные банки и лизинговые компании, позволили частично восстановить производство свинины и птицы, серьёзно снизившееся с советских времён. В 2008-2012 годах производство мяса птицы выросло на 60%, а свинины - на 36%.
Но Москва опасается двигаться в этом направлении слишком быстро. Господин Юрьев отмечает, что резкий рост производства пшеницы или мяса может спровоцировать падение цен, что приведёт к финансовым затруднениям у инвесторов, привлекаемых правительством.
Вместо этого российское правительство решило сконцентрироваться на модернизации производства фруктов, овощей и молочной продукции. Основной причиной высоких потерь и низкой эффективности производства фруктов и овощей является отсутствие современной логистической и складской инфраструктуры.
Как говорит господин Юрьев, Дагестан мог бы поставлять широкий спектр качественных фруктов и овощей, которые сейчас приходится импортировать. Но существенную часть дагестанской продукции приходится перерабатывать - к примеру, в концентрированные соки - поскольку для хранения и транспортировки свежих фруктов просто нет необходимой инфраструктуры.
Министерство сельского хозяйства разрабатывает планы создания общенациональной системы из примерно 15 крупных логистических центров, управляемых с участием государства. Но едва ли эту программу удастся реализовать быстро.
Есть и идея организации молочных фермерских хозяйств в кооперативы, которые окажут содействие в контроле качества, логистике и продвижении на рынки. Но это тоже долгосрочная перспектива - по мнению Юрьева, такая трансформация молочного сектора может занять до 8 лет.
"Мы очень рады, что государство наконец решило уделить нам внимание. Вопрос, однако, не в том, сможем ли мы удовлетворить спрос на молочную продукцию, но в том, сможем ли мы создать прибыльное производство - ведь речь идёт не о национальной гордости, а об экономике", - говорит Андрей Даниленко, председатель Правления Национального союза производителей молока.
Производители жалуются, что субсидии на сельское хозяйство в РФ в расчете на гектар составляют лишь крошечную долю субсидий в Евросоюзе и просят Москву хотя бы удвоить ассигнования.
Хотя то, что субсидии совершенно недостаточны, признают и производители, и само правительство, многие фермеры считают, что даже многократное увеличение финансовых вливаний результата не даст.
"Государство никогда ничего не делало для сельского хозяйства, только мешало", - жалуется владелец маленькой уральской фермы Василий Мельниченко. В прошлом он был заслуженным управляющим государственными предприятиями, но бандитизм и коррупция привели их к упадку.
Его маленькая ферма, специализирующаяся на выращивании овощей и кроликов, не может получить доступ к кредитам и платит за электричество в три раза больше, чем расположенный неподалёку алюминиевый завод, принадлежащий одному из богатейших российских олигархов Олегу Дерипаске.
Подобные проблемы очень характерны не только для небольших ферм, но и вообще для малого бизнеса в любой отрасли.
Господин Мельниченко относится к возможным переменам очень скептически: "Правительство не желает нам помогать; напротив, оно желает отнять у нас землю, чтобы на неё пришли олигархи, которые занялись бы добычей ресурсов. Этим и будет вечно заниматься Россия: экспортом нефти и газа".
