У российского эмбарго два следствия: это новая цена, которую мы уже платим за еду, и некоторый шанс, что эти деньги попадут в карман отечественных аграриев.
«Ножками тут не топать»
Прошел месяц с введения санкций против стран, сильно нас обидевших в истории с Украиной, и теперь можно сказать, что участники патриотического шоу "Наше громкое «нет!» ихней вражьей еде" делятся на четыре категории. Вполне осведомленных лицедеев, идейную массовку, которая не в курсе, что ее используют, толстосумов-поставщиков, засевших на кассе, и наивную публику с авоськами, которая оплачивает весь этот мерлезонский балет. Слов нет, зрелище богатое: сперва раскалялся эмоциями телек, показывая кремлевских мечтателей в дорогих костюмах и мордатых пейзан, дружно одобрявших эмбарго. Затем забил депутатский фонтан, извергая все новые инициативы. Потом под сурдинку, среди жарких патриотических фантазий, начали появляться осторожные высказывания насчет ямы, в которую государство спихнуло отечественного сельхозпроизводителя. Вице-премьер Аркадий Дворкович заявил, что полного импортозамещения не достичь и за пять лет, а министр сельского хозяйства Николай Федоров сосчитал, что для ускоренного замещения надо к 2018 году дополнительно вкачать в село 1 триллион рублей. У Федорова уже готова умеренная программа на 636 млрд, по которой, не откладывая, прямо в 2015 надо в АПК направить 86 миллиардов. Но ведь совсем не факт, что хоть что-то дадут, хотя бы потому что эмбарго объявлено на год, а планов у Федорова на пятилетку. Кроме того, музыку при верстке бюджета будущего года будут заказывать военные, а не крестьяне, а они в условиях, когда НАТО на пороге, могут позволить себе любые танцы. А самое главное – по тому, сколько отсыплют селу на будущий год, будет ясно, стоит что-то реальное за этими программами, или это очередной сюжетный ход. Пока сильно смахивает на второе. Не случайно вполне нормальные депутатские предложения - ввести квоту на российские продукты в сетях; регулировать наценки на продовольствие по цепочке от поля до прилавка, брать с производителей льготный 10%-ный НДС – вносят только КПРФ и отчасти «Справедливая Россия», а «ЕР» подозрительно помалкивает. Ничего конкретного не молвит и главный аграрий Госдумы Николай Панков, а уж он-то лучше всех знает, когда и что следует говорить. А самое же главное, люди из правительства словно бы вняли совету, который один бизнесмен от рыболовства дал сельхозминистру Федорову – «ножками тут не топать, законы экономики вам не подчиняются». В итоге уже озвученные в СМИ инициативы чиновников на диво скромны и умеренны. К примеру, продуктовые карточки для малообеспеченных слоев - ни боже мой! Госрегулирование цен? Да зачем бы! Судя по сообщениям СМИ, в начале сентября рассказавшим о некоем совещании у Дворковича, эту идею вообще тихо слили. Вместо твердого государственного документа в виде постановления правительства РФ о госрегулировании цен, у Дворковича чиновники, ритейлеры и ассоциации производителей и поставщиков продовольствия решили подписать меморандум, в котором будут определены некие «общие принципы взаимодействия участников рынка в рамках работы по сдерживанию роста цен на сельскохозяйственную продукцию, сырье и продукты питания». В варианте, который обсуждался у вице-премьера, предполагалось, что цены на санкционные товары поставщики год будут сохранять на одном уровне, а торговые сети откажутся от бонусов по реализации этих групп товаров и будут использовать максимальную наценку в 10%. То есть правительство как бы всерьез готово поверить, что участники рынка сами себя так отрегулируют, что сдержат рост цен, а те в порядке ответной любезности готовы подписать бумагу непонятного правового статуса. Видимо, это комическая часть зрелища под звучным названием «Эмбарго», потому что по ценникам в магазинах мы прекрасно видим, как производители и торговцы сами себя сдерживают. Осталось увидеть, как ФАС, всласть намониторившись, начнет качать некие документально не существующие права. Конечно, на запасном пути стоит бронепоезд в виде нормы, закрепленной в законе «О торговле», согласно которой государство имеет право на регулирование цен, установление предельного уровня на ряд социально значимых товаров, если цена на них вырастет на 30% в течение месяца. Но эта норма ни разу не применялась на практике. Зато жаловаться на цены можно на каждом углу, и это уже элемент ток-шоу, инкорпорированный в наш спектакль.Вал упал
Кто сорвет банк в этом гастрономическом сюжете? Наши новые друзья-экспортеры из стран самбы и румбы, а также Великий Китай, чьи продукты раньше и на порог не пускали и правильно делали. Хорошо заработают люди у калитки – сиречь таможенники и чиновники, подписывающие разрешительные бумаги. А еще на взлете цен сделают приличные деньги отечественные сельхозпроизводители, но далеко не все. А те, кто а) научился сырье превращать в продовольствие, б) умеет делать это в больших масштабах. Это, разумеется, если предположить, что на АПК ничего не дадут и все затратные агрозатеи следует сложить в папку с надписью «Не в этой жизни». А вот бутафоры регионального ранга уж точно ничего не выиграют. В ситуации внезапного продуктового блицкрига, когда полки магазинов вдруг расчистились от проклятого импорта, стало сразу видно, кто что может. Кто способен поставить на полки реальный товар, а кто – предъявить одни только проценты выполнения Доктрины продовольственной безопасности. Эта Доктрина, введенная указом президента РФ в 2010 году и благополучно забытая, стала вдруг на диво востребованной. Во-первых, проценты выполнения ее выглядят довольно внушительно. Во-вторых, в связке с доктриной органично смотрятся рассуждения о стимуле, новом старте и окне возможностей, распахнувшемся перед аграриями. А это большая и волнительная часть нашего шоу, в которой неглупые люди поголовно превращаются в кремлевских мечтателей и начинают пафосную говорильню. Вот федеральные министры делают вид, что неведома азбучная истина о том, что если сокращается предложение, то цена неизбежно растет. Вот наш Валерий Радаев неустанно напоминает населению, что по объему валового производства продукции в АПК мы третьи в ПФО и девятые в России, но как бы забывает при этом, что люди зерно прямо в поле не кушают и молоко прямо из-под коровы в массе своей не пьют. То есть серьезные господа из правительства будто и не слышали никогда, что потребительская ценность формируется не в поле и не в стойле, а при переработке, когда из сырья производят товар и кладут его на магазинную полку. Как бы и не ведают на Московской,72, что в рыночной экономике валовый объем сырья – показатель совершенно не главный, а главное - создание производственных и товаропроводящих цепочек. Там создаются рабочие места и основная стоимость, там концентрируется, работает и приумножается капитал. Но у нас про это говорят мало, зато ударников, намолотивших 40 центнеров зерна с гектара, чествуют громко. И вот, наслушавшись про третье место в ПФО и девятое в России, идет обыватель на рынок или в магазин и сразу ощущает, что все эти рекорды бухчета к ценникам никакого отношения не имеют. Возможно, не имеют они отношения и к реальности, поскольку в декларируемой валовке смешаны показатели предприятий и достижения личных подсобных хозяйств, где вообще неизвестно, кто и как чего считал. А вот, кстати, даже это бумажное знамя знаменосцев своих подводит. Вот сообщает саратовцам сайт облправительства, что «область уже выходит на самообеспеченность по мясу и молоку», но даже со столь любимой у нас цифрой «про вообще» это утверждение не бьется. Так, на недавнем заседании правительства были оглашены официальные итоги согласно которым в первом полугодии выпуск продукции АПК составил 95,1% к январю-июню 2013 года. Конкретно выпуск мяса даже с учетом личных подворий составил всего 94,4%, молока - 93,8%, яиц - 90,5%. А что в реальности - и вовсе неизвестно. - Когда наш саратовский министр сельского хозяйства Александр Соловьев говорит, что область состоит в числе 18 регионов страны, которые могут себя прокормить, на память приходит известный анекдот: могут прокормить, а могут и не прокормить, - комментирует депутат Госдумы от КПРФ Ольга Алимова. – А с другой стороны, что еще говорить на местах, когда первые лица государства заявляют, что России до продовольственной безопасности буквально подать рукой? Это в стране, где годовой объем потребления наполовину состоит из завозного мяса!Своя еда
Посмотрим и мы на этот собственный прокорм, но считать будем не в гектарах и тоннах, а в процентах присутствия на магазинных полках. Итак, по данным областного минэкономразвития, на саратовских прилавках 99,9% хлеба и хлебобулочных изделий местного производства, молока питьевого массового спроса (2,5% жирности в п/э пленке) от 95% в индивидуальных магазинах до 90% в сетях, колбасных изделий - 80% и более во всех торговых сегментах, доля масла растительного около 45%, яйца и мяса птицы - от 50% в сетях до 60 в индивидуальных магазинах и на рынках. Доля картофеля и плодоовощной продукции в период массового сбора в сетях занимает 40%, на рынках и ярмарках - до 60%. А в целом, констатирует ведомство, доля товаров местного производства на продовольственном рынке приблизилась к 65%. Как ни крути, до прокорма далековато. А вот еще сведения, прозвучавшие от официальных лиц на разных мероприятиях: обеспеченность собственной прудовой рыбой – 20%, собственной сметаной и сливочным маслом - 28%, бройлерным мясом – всего 39%. Но, по словам руководителя СПП «Саратовптица» Валерия Наумова, теперь есть надежда, что наконец-то возьмет кредит компания «Бизнес-эксперт», что уже лет 7 пытается запустить Елшанскую птицефабрику мощностью 15 тыс.тн бройлерного мяса. Но все же непонятно, как при таких достижениях губернатор Радаев грозится прокормить 9 млн человек. В недоумении и наш собеседник депутат Госдумы Ольга Алимова: -Прочитала на сайте правительства, что, оказывается, Саратовская область занимает первое место в ПФО по колбасным изделиям, и сразу вопрос у меня: что кладут колбасу – местное мясо или завозное, потому что я не знаю, идет ли саратовское мясо в переработку на территории региона. Если идет, то должны быть бойни, обвалка и тому подобное. Но когда я езжу по районам, я не вижу не только этого всего, я и животноводства коллективного не вижу. На личных подворьях еще держат скот, а так… Чтобы понять, что и как, написала запрос в областное правительство. Мы тоже, конечно, всего не знаем, но некоторые официальные данные у нас есть. Как сообщал в марте этого года зампред по сельскому хозяйству Александр Соловьев на совещании в облправительстве, разведением свиней в области занимаются 124 сельскохозяйственных предприятия, крупных КФХ и 43,6 тыс. личных подсобных хозяйств. По итогам 2013 года хозяйства всех категорий произвели 71,9 тыс.тонн свиней на убой, причем на долю свиноводческих комплексов пришлось лишь 8431 тонн. Стало быть, остальные хавроньи, неграмотно выкормленные, интересуют не колбасников, а идут в лучшем случае на фарш или в коптильни, или прямиком отправляются на базар. Да и свинокомплексы–стотысячники от «Рамфуд-Поволжья» и «КоПитании» еще до эмбарго направляли свою продукцию прежде всего на переработку в собственные холдинги, а уж теперь тем более. Региональные же фермы, коих,к примеру, немало было в свое время в нашем аграрно знаменитом Марксовском районе, областные крупнотоннажные колбасные мощности своим сырьем не снабжали: - Мы пытались когда-то, даже совещание в минсельхозе было, но выяснилось, что наши гиганты не имеют мощностей по разделке и забою, - вспоминает бывший глава знаменитой некогда СХА «Михайловское» Николай Косарев. По его словам, сильнейший удар по поголовью был нанесен в 2010-2012 годах, а после организованное свиноводство в районе так и не встало на ноги. Отдельная песня – говядина. Где в нашем регионе ее товарное производство? Прославленные марксовские молочники скот держат для надоев, а не для забоя. Левобережье с его мясным КРС занимается, в основном, племенным делом и главные свои деньги делает не на реализации мяса, а на продаже племенного скота. Это сообщили нам в сельхозуправлении Новоузенского района (30,8 тыс.голов из 62,7 тысяч по области на 1 июля сего года). - Поднять сельское хозяйство? Я губернатору сказал: да запросто, - смеется гендиректор ЗАО «Красный партизан» Василий Щетинин. – Килограмм мяса сейчас стоит 150 рублей, еще 100 рублей добавь дотаций, и отбоя не будет от желающих заниматься разведением скота. Но если ты компенсацию за племенное животноводство, 1,4 миллиона, мне с осени не отдаешь, то кому такой бизнес нужен? По словам Щетинина, его скот калмыцкой породы покупают на племя и в Самарской области, и в Пензенской, потому что там правительство дает хорошие дотации за племенное дело. - Саратовские? Нет, саратовские не покупали. Один купил, ему теперь должны 700 тысяч дотации, и тоже не отдают. Между тем, 600 голов Щетинина – это та самая миллионерская мраморная говядина, которая виде стейков подается в ресторанах за большие деньги. Коллега Щеинина по миллионерскому бизнесу, Анатолий Декисов (КФХ «Ягода», Марксовский район), о своей мраморной затее говорит почти что нецензурно: никому премиальное мясо не нужно, сдает он его перекупщикам как самое заурядное мясосырье. Борис Шарлапаев из ЗАО «Зоринское» (2 тыс. голов мраморной говядины) оказался удачливее: у него мясо забирает могучий холдинг «Мираторг» и с ценой не скупится. Про обвалку (отделение мяса от кости), разделку туши на порционные куски и упаковку в пленку Борис Шарлапаев говорит так: - Это уже серьезная переработка, я такую линию у себя планирую поставить через пару лет, не раньше. Отметим, что вопрос о бойнях, разделочных мощностях неизменно ставил наших собеседников - и чиновников, и производителей – в тупик. Это значит, что переработка, даже самое ее начало, в списке забот у владельцев КРС вовсе не значится. Так какое же мясо кладут в саратовскую колбасу? По данным министра экономразвития Владимира Пожарова, мясокомбинат «Дубки» сейчас берет мясосырье в Белгородской области, про второго крупного производителя – «Регионэкопродукт» («Фамильные колбасы») сведений у министра нет, а разговаривать со СМИ на эту предприятие отказывается. А вообще, сейчас колбасники налегают на курятину, оттого и взлетели цены.Кино, которое крутят в Пензе
В общем, рад бы саратовский аграрий воспользоваться эмбарго и заработать на потребительском рынке, да нет у него, фигурально выражаясь, пиджака с карманами, в которые можно деньги складывать. Зато такой пиджачок есть у нашего соседа – Пензенской области, сравнение с которой когда-то дико раздражало агроминистра Сергея Горбунова, всегда говорившего, что глупостями не надо заниматься, сколько у нас пашни, и сколько у них. А зачем сравнивать пашню, если в Пензенской области сельхозтерриторию занимает не пшеница, а разнообразные бизнесы, от гигантов-стотысячников до мельчайших цехов, исправно выдающих именно продукт, а не валовку? Допустим, нам не очень везет с крупными инвестициями в животноводство, коль скоро у соседа эти стотысячники появились еще три года назад, и вообще, агрогигант ГК «Черкизово» уже какое только животноводство не создал на территории Пензенской губернии. Да, большие деньги, холдинги-гиганты – вопрос большой политики, но и свою мелочь – личные подворья, все эти атомы и клеточки сельской жизни - в Пензенской области давно встроили в продуктовые цепочки. И работают ЛПХ в массе своей не на собственный прокорм, а на производство цивильного упакованного, готового к продаже продукта. Поэтому там такой расцвет бизнесов – от шампиньонов до роз, от пчел до прудовой рыбы. Разумеется, занимаются там и небольшим производством мяса. Причем представитель пензенского минсельхоза Андрей Персанов говорил автору этих строк, что у них в регионе действовала программа, страшно популярная у местных кооперативов и просто подворий: власть предлагала купить мини-убойные цеха с комплексом разделочного оборудования за 10-30 миллионов, компенсируя некоторую толику средств, но не больше 3 млн. рублей на бойню. И было это в Пензенской области еще три года назад, а мы о таких цехах бубним бог знает сколько лет. Совсем недавно о таких мощностях со словом «надо» вещал чиновник на совещании по скотоводству у губернатора Радаева. Кстати, бедненькая выставка местных молочных продуктов, предварявшая то мероприятие, вызывала чувство неловкости. У пензенского Василия Бочкарева такой ассортимент, наверно, есть в каждом захолустье и на выставки в правительство уж точно не попадает. Так вот, благодаря этой программе, небольшие убойные цеха с разделкой и упаковкой есть везде, где это необходимо, а подворья, объединившись в кооперативы, давно сдают мясо в магазины, без шума и пыли. А наш предел – рынки и ярмарки, где мясо лежит навалом, зато прилавки сетей недостижимы, как обратная сторона Луны. Еще у них начинающие фермеры не просто затевают животноводческие проекты, но, как правило, сразу ставят переработку, устанавливают упаковочные линии. И о том, как максимально эффективно использовать бюджетную дотацию, загружать селян работой и пополнять налогами бюджет, а стол горожан свежими местными продуктами, в Пензенской области снят целый фильм. Хорошо бы на людям с Московской, 72 посмотреть эту ленту, где героем выступает конкретный бизнес, а не абстрактные литры и тонны. В этой ленте пензенский сельскохозяйственный чин сообщает, что в малом сельском бизнесе региона создано 12 тысяч рабочих мест, дает этот сектор экономики 25% областного сельского ВРП. Если прикинуть, какой безумный вал там выдают на-гора черкизовские мощности, то для малышей четверть от валовки гигантов – это просто оглушительный результат. Из этого фильма сразу понятно, на чем фокусируют внимание власти из успешного аграрного региона. Вот в нашей аграрной области, гордо стоящей на третьей ступеньке по общему сельскому валу, профильное ведомство акцентирует внимание на малой переработке, мелком агробизнесе? Вот поэтому в Пензенской области в изобилии собственные продукты, а в Саратовской – громкие цифры, которые на хлеб не намажешь. Вывод из всей этой суеты вокруг эмбарго можно сделать один, простой и очевидный: вкладывать деньги в АПК государство вряд ли будет, а если будет, то отдаст их крупняку. А реально заработать на передышке от импорта смогут только те, кому есть что предложить торговле и переработчикам. Вот поэтому Липецк будет успешно развивать уже существующий бизнес на мраморной говядине, Гордеев в Воронежской области, где агропродукт вырос в разы, тоже только выиграет, потому что у него дальновидная стратегия и в фаворе животноводство. Для Оренбургской области ее 100 тыс. голов мясного скота вообще золотой депозит. И Пензенский губернатор Бочкарев, пока такая суматоха, раздаст, как и собирался, в аренду 100 тыс.га брошенных земель, запустит субсидирующие программы и приспособит пустующие поля к производству. Даже совсем не аграрная Нижегородская область перевыполнила планы по картошке, которую успешно продает в другие регионы, торгует и кормами. А еще там власти сумели договориться с Россельхозбанком на 15-летние кредиты под 12% годовых. А вот Саратовская губерния второй год идет трудной дорогой импортозамещения. Что-то ничего не слышно об успехах на этом пути, а если у нас что и замещается, так это цифры на продуктовых ценниках – с меньших на больше, и никак иначе. Наталья Левенец