Пекин по-прежнему лидирует в гонке за редкоземельными элементами, что пугает многие страны, пишет Bloomberg.
«На Ближнем Востоке есть нефть. В Китае есть редкоземельные металлы». Так заявил Дэн Сяопин, архитектор подъема Китая в 1980-х годах, проявив замечательную дальнозоркость. Остальной мир только сейчас осознает значение его проницательности для геополитики 21-го века.
Природным ресурсом, сформировавшим мировую политику в течение долгого 20-го века была нефть. Когда японцы напали на Перл-Харбор, они реагировали на западное нефтяное эмбарго. Когда Адольф Гитлер посылал вермахт в Сталинград, он присматривался к черному золоту Кавказа. Когда американцы начали держаться за руки дома Сауда, они охотились за сырой нефтью Аравии и Ближнего Востока.
Нефтяные потрясения, войны в Ираке и множество других событий постоянно напоминают миру, что большая часть его экономической, дипломатической и политической надстройки была основана на этом углеводороде.
Мировые лидеры, которые, в отличие от Дэна, оглядываются назад, склонны делать из этой истории неправильные выводы. Президент России Владимир Путин посчитал, что он может превратить Россию из нефтегосударства в сверхдержаву, прокладывая на Запад трубопроводы для российской нефти и газа.
Китайцы с 1980-х годов следовали другой стратегии, добывая редкоземельные металлы. Это 17 элементов, о которых обычные люди никогда не слышали и едва могли бы найти в Периодической таблице. У них экзотические названия — иттербий, эрбий, празеодим, неодим, самарий, диспрозий — которые звучат как состав злодеев из плохого сиквела «Звездных войн».
Несмотря на свой ярлык, эти «редкоземельные» на самом деле не так уж и редки. Некоторые из них, такие как церий, более распространены, чем медь или свинец, и даже один из самых дефицитных, тулий, встречается чаще, чем золото. Но их намного сложнее добывать, потому что они, как правило, рассредоточены в рудах. Создание инфраструктуры, позволяющей достать их из-под земли и отделить от других камней, занимает десятилетия. Даже в этом случае процесс является дорогостоящим, грязным и вредным для окружающей среды.Китай, начиная с Дэна, решил все это терпеть. На его долю приходится около трети мировых месторождений, большая часть которых находится в одной гигантской жиле во Внутренней Монголии. Терпеливо инвестируя во все части производственного процесса, страна вытеснила бывшего лидера рынка США в 1990-х годах. К 2010 году Китай фактически имел глобальную монополию на поставки с долей рынка более 90%. Это вызвало тревогу в западных столицах. Редкоземельные элементы используются во всем: от волоконной оптики и лазеров до медицинских сканеров и жестких дисков в наших компьютерах — они являются строительными блоками современного мира. Эти элементы также находятся внутри самых систем вооружения и, таким образом, являются необходимым условием военного превосходства. Каждый американский истребитель F-35, например, содержит около 445 килограмм редкоземельных элементов. Прежде всего, некоторые из 17 элементов имеют решающее значение для успеха грядущей зеленой революции. Чтобы постепенно отказаться от ископаемого топлива, то есть выйти из эры нефти, газа и угля, необходимо использовать гораздо больше энергии ветра и солнца. Но турбины и электромобили работают на супермагнитах, частично сделанных из празеодима, неодима, самария и диспрозия. Хорошей новостью является то, что цена упала, и теперь все больше стран пытаются найти собственные месторождения и диверсифицировать производство, отказавшись от Китая. США снова в деле, как и Австралия, Мьянма, Канада и другие. Япония обнаружила огромное месторождение, хотя оно находится под морским дном и до него будет трудно добраться. Турция нашла свою сокровищницу в центральной Анатолии. Но на создание инфраструктуры и ноу-хау уйдут годы. Хотя доля Китая на рынке редкоземельных металлов снижается, она по-прежнему огромна — по состоянию на 2019 год она составляет 60% мировой добычи и 87% переработки. От США до Европейского союза правительства работают над добавлением новых цепочек поставок. Такие страны, как Германия, начинают пересматривать свою зависимость от Китая. И им определенно стоит это делать. Как любят говорить западные шпионы: «Россия — это буря, Китай — это изменение климата». 21 век еще молод. Было бы жаль, если редкоземельным элементам позволят сделать с ним то, что нефть сделала с 20-м веком. Перевод Станислава Прыгунова, специально дял "БВ"
