Саратовской консерватории будет возвращен прежний вид «ради исторической справедливости». Здание всерьез нуждается в реставрации, которая и будет выполнена в ближайшие несколько лет. Но с витражами-лирами придется попрощаться. Таковы результаты обсуждения подробностей ее реставрации на рабочей встрече с общественниками, состоявшейся вчера, 21 мая, в стенах консерватории.
Лир не будет, жители привыкнут
Председательствовали на встрече ректор Александр Занорин и глава комитета по охране памятников Владимир Мухин. На встречу пришли председатель Градозащитного совета Владимир Лешуков, архитектор Сергей Лазарев, глава общественного движения «Жить здесь!» Александр Ермишин, краевед Павел Баркетов, градозащитники и общественники. В режиме видеоконференцсвязи участие в заседании принял глава и учредитель компании ООО ПКК «Марш» Алексей Резников, его организация готовила научно-проектную документацию для предстоящих работ.
Ректор Александр Занорин настаивал на первоначальном историческом виде здания, уточнил, что речь идет именно о сохранении ОКН, а не о реконструкции, работы будут вестись поэтапно. На данный момент консерватория уже объявила два тендера на сохранение здания и ремонт кровли. Но кровлю будут чинить в новой пристройке, которая памятником культуры не является. А тендер ценой 32,2 млн рублей касается укрепления фундамента, который начали еще в 2008 году, но не смогли тогда завершить. Документация на него уже получила положительное заключение экспертизы. А разработки ПКК «Марш» ее еще проходят, так что здесь о тендерах говорить рано.
Глава компании «Марш» Алексей Резников сообщил, что обследуя здание, его специалисты выявили срочные работы, с которыми не стоит медлить — отстает штукатурка, течет кровля.
Владимир Лешуков в своем выступлении высказался радикально: в советское время, по его словам, произошло некое искажение и упрощение замысла автора проекта — архитектора Семена Каллистратова. Реконструкция здания, выполнявшаяся в 1970-х годах, уже отступала от его замысла.
- Это реставрация. Как задумал автор, так и делайте. Мы не имеем права ничего допускать, менять и переделывать, - заявил Лешуков. - А потому, никаких лир на витражах быть не должно, вернется на место витражное заполнение в виде готических розочек и вообще, сожаления о том, что «кому там лиры мешают» лично градозащитнику «забавно слышать». - Люди не так давно привыкли и к тому, что у нас берег Волги представляет собой промзону, а теперь там новая набережная и пляж. Люди привыкли к тому, что по улице Волжской можно было ездить на машинах и парковаться у Липок, а теперь привыкли к тому, что там пешеходная зона. К историческим витражам Семена Каллистратова люди так же привыкнут и я не вижу здесь никаких проблем, - считает он.Так что с лирами, похоже, саратовцам придется проститься. Причем ректор консерватории Александр Занорин признался, что долгое время не идентифицировал эти изображения именно как лиры. В любом случае, рамы, в которых держатся витражи, почти сгнили, и менять их необходимо.
О цвете можно поспорить
Более дискуссионным вопросом оказался цвет здания после реставрации. Охра, по мнению Лешукова, «ближе к сталинскому неоклассицизму», а для архитектора Каллистратова и вообще для стиля модерн был характерен серый цвет. Каким он был в исторический период, по фотографиям не понять, нужно исследовать стены. Но вполне возможно, что здание по цвету не отличалось от гостиницы «Астория» («Волга»), которую тоже проектировал Каллистратов.
Но здесь не согласился проектировщик Алексей Резников, который заметил, что оставив два серых здания, можно потерять архитектурную доминанту. И менять «открыточный вид» консерватории может и не стоит. В конце концов, и Зимний дворец в Петербурге тоже не был в исторический период бирюзовым, так его покрасили только в 1947 году. Но сейчас именно такой цвет стен — предмет охраны здания.
Александра Ермишина смутили предложения на счет дверей консерватории, которые сохранились со времен постройки, но по проекту должны быть заменены новыми.
- Подлинность вещи - это основной критерий предмета охраны. Приговорить все двери к замене, по-моему, нецелесообразно, - высказался общественник.
Ему возразил проектировщик, заметив, что внутренние двери находятся не в лучшем состоянии.
- Их ценность только в архитектурном и стилевом исполнении. Качество материалов будет сохранено. Сохранив 1-2 аутентичных двери мы ничего не добьемся. Архитектурную ценность имеет только входная дверь. Но ее тоже надо менять, - заключил он.
- Все вопросы по дверям мы проектировщику еще зададим. Если обоснована будет замена дверей, цвета здания и вида шатров - решение будет принято, - подвел черту Владимир Мухин.
Шатры кровли, как заверили общественников, существенных изменений не претерпят. Плоскими их края, как можно было подумать после прочтения акта ГИКЭ, не будут. Разницы в облике после реставрации не заметят даже старожилы.
За историчность без ссылок на то, к чему привыкли жители за последние полвека, высказалась и член Градозащитного совета Лариса Хорюкова-Беляева, представитель саратовского отделения «Русского географического общества».
- Если мы ратифицировали Венецианскую хартию [Венецианская хартия по вопросам сохранения и реставрации памятников и достопримечательных мест, международный документ, закрепляющий стандарты в области охраны и реставрации памятников культуры], мы должны ей следовать. Мы должны в первую очередь следовать замыслу автора. И никакие народные обсуждения на это повлиять не могут, - заявила она.Если памятник культуры строился на протяжении многих веков, пояснила градозащитница, его реставрируют до первого значимого культурного слоя.
Общественный контроль и погоня за историчностью
Закономерное беспокойство участников встречи вызывала и сама предстоящая реставрация. Тем более, что у всех перед глазами театр оперы и балета, судьба которого пока висит в воздухе. Один подрядчик ушел, другого не нашли, здание зиму простояло без консервации. Здесь собравшихся постарался успокоить Владимир Мухин, пообещавший, что за подрядчиком, который придет в консерваторию, присмотрит не только ее руководство, но и специально созданная рабочая группа. Кроме того, заказывать работы будет не Управление капстроительства, как в случае с театром, а само учебное заведение.
Но ждать, пока театр примет приличный вид, хотя бы ради спокойствия граждан, которым тяжко будет видеть еще и консерваторию в лесах, ректор Александр Занорин не согласен. В малом зале, напомнил он, уже чуть не рухнул потолок из-за истлевших балок и несколько лет назад пришлось проводить срочные работы.
Кроме того, фасад, как пояснили организаторы встречи, будет приводиться в порядок в последнюю очередь. Большая часть работ — внутренние. Это замена коммуникаций, которые давно устарели, вентиляции, укрепление фундаментов и стен.
Не обсуждали подробности реставрации публично, заметил Владимир Мухин, потому что закон таких обсуждений не предполагает, «это порядок, из него не нужно делать бардака».
Правда, оказалось, что выбрать для выполнения работ солидную организацию с хорошим послужным списком не так просто. Любые дополнительные требования к подрядчику могут повлечь недовольство УФАС.
Помимо рабочей группы, как пообещал глава комитета по охране памятников, за реставрацией присмотрит специально уполномоченный сотрудник его ведомства. Он будет регулярно смотреть, как идут работы и задавать вопросы подрядчику. Разумеется, обеспечат и авторский надзор со стороны проектировщика.
Общественник Павел Баркетов, настаивавший на общественном обсуждении реставрации такого значимого объекта как консерватория, по итогам встречи отметил, что создание системы общественного контроля за ходом работ и анонсированная встреча с подрядчиком, когда тот будет найден, это несомненный плюс. Но надо посмотреть, как это реализуют на практике.
Но радикализм относительно облика витражей его все же удручает.
- Теперь вам понятно, почему у нас в городе с такой лёгкостью принимаются решения о переименовании привычных многолетних названий улиц на якобы «исторические». Хотелось бы в таком случае призвать членов Градозащитного совета быть последовательными до конца. И при следующем проведении реставрационных работ, скажем, нашего Троицкого собора, что на Музейной площади, настаивать на удалении у него практически половины из того, что в него сейчас входит - паперти с треугольным фронтоном при входе, гульбища с колоннами и крышей вокруг храма, одной трапезной. Ибо он так не выглядел в начале XVIII века, - отмечает он. - В общем, в этой погоне за «историчностью» можно очень далеко зайти. Видимо, существующие на этот счет принципы и законы не всегда соответствуют реальной жизни. Или их неправильно истолковывают.
Александр Ермишин в свою очередь обратил внимание на разницу в оценке состояния здания. На встрече говорилось и о стене, «висящей в воздухе», и о рассыпающихся рамах витражей. Но в акте ГИКЭ состояние конструктивных и архитектурных элементов оценивается как «ограниченно-работоспособное» либо «удовлетворительное». Решение менять двери тоже видится ему спорным. Их состояние по акту ГИКЭ опять же названо удовлетворительным. Если так, почему настаивают на замене?
- Внутренние двери на фото не идеальны, но самый бросающийся в глаза их недостаток это отвратительная коричневая краска, что, разумеется, может быть решено в процессе реставрации и не должно быть основанием их «автоматической» замены на «аналогичные». Тем более, если речь о входной группе, - отмечает он на своей личной странице в соцсети.Встречи по вопросам реставрации консерватории обещают продолжить.
