Когда-то города боролись с болезнями, улучшая вентиляцию и доступ солнечного света - эти ранние рекомендации общественного здравоохранения становятся все более актуальными сегодня, пишет Bloomberg.
Таинственная болезнь, быстро распространяющаяся по густонаселенным трущобам; массовый исход трудовых мигрантов из города; карантинные центры для больных.
Жутким предшественником нынешней пандемии стало появление в 1896 году бубонной чумы в Мумбае, который тогда находился под британским правлением и был известен как Бомбей. Болезнь моментально остановила жизнь в финансовой столице Индии. В течение нескольких месяцев она распространилась по стране, а Бомбей оказался в ее эпицентре - только в этом городе погибло около 50 000 человек.
Как и в случае с Covid-19 столетие спустя, катастрофа высветила острую необходимость переосмыслить роль, которую города играют в распространении болезней. Правительство учредило Bombay Improvement Trust (BIT), которому было поручено ввести новые строительные нормы для улучшения условий жизни, освободить переполненные районы и оптимизировать систему вентиляции. Политика изменила город и помогла его восстановлению, а появление вакцины и антибиотиков, в конечном итоге, оставило чуму в прошлом.
Но по мере расширения Мумбая о BIT постепенно забыли. Сегодня небоскребы доминируют над горизонтом, а город является одним из самых густонаселенных в мире. Прежние строительные нормы, регулирующие свет и пространство, перестали существовать. В современном мире, который становится все более взаимосвязанным, с ростом числа болезней и их устойчивости к антибиотикам, эта архитектурная амнезия может оказаться катострофической, опасаются эксперты.
«Ковид стал напоминанием о том, что мы забыли некоторые из усвоенных еще в начале 1900-х годов уроков», — говорит Самип Падора, архитектор и историк из Мумбаи. Его недавняя выставка и готовящаяся к выходу книга «(de)Coding Mumbai» описывает эволюцию строительных норм и правил в городе.Падора считает, что по мере роста городов и стремительного роста стоимости земли «первоначальная цель строительных норм и правил, связанных с благополучием людей, забывается, и, в конечном итоге, они действуют лишь для дорогой недвижимости». Хадиджи Ансари в полной мере ощутила разрушительные последствия подобной политики. Она живет со своей матерью, пятью братьями и сестрами в однокомнатной квартире в районе М-Ист в жилом комплексе, известном как Натвар Парех (Natwar Parekh). Год назад у 19-летней девушки диагностировали туберкулез — болезнь, по словам семьи, широко распространена в мумбайском обществе.
19-летняя Хадиджа Ансари принимает лекарства от туберкулеза с помощью своей матери Ясмин в их доме в Натвар-Парехе в июле 2022 года. Фотограф: Кэтрин Дэвисон.
«Жить в этом районе очень опасно. Большинство людей здесь больны туберкулезом», — говорит мать Ясмин. «Только в этом здании около шести-семи человек, больных туберкулезом».
Семья переехала в Натвар Парех после того, как трущобы, в которых они жили раньше, были снесены под новую железнодорожную станцию. Расселяя трущобы власти обязаны предоставить альтернативное жилье, часто переселяя жителей в многоэтажные жилые комплексы.
Исследование 2020 года, опубликованное в журнале Cities and Health, показало, что многие из проектов реабилитации трущоб были плохо разработаны, что привело к высокому уровню заболеваемости туберкулезом. В отчете сравнивались три жилкомплекса, было обнаружено, что в блоках с самой высокой плотностью населения и самой плохой вентиляцией и отсутствием солнечного света от 10% до 11% жителей сообщили, что заболели туберкулезом в течение последних 10 лет. В блоках с лучшим дизайном и инфраструктурой таких оказался 1%.
«Оглядываясь назад, люди понимают, что дизайн нужен не только для простого строительства домов, но и для повышения качества жизни», — говорит доктор Ронита Бардхан, доцент Кембриджского университета и один из авторов исследования.В жилом комплексе где живет Хадиджи, были обнаружены самые высокие показатели туберкулеза, авторы исследования связывают это всего с трехметровым промежутком между зданиями и конструкцией ЖК, допускающей очень мало света и свежего воздуха. Было также обнаружено, что заболеваемость туберкулезом непропорционально высока на нижних этажах, которые получают так мало солнечного света, что требуют искусственного освещения даже в середине дня.
Внутри Natwar Parekh: в узкие коридоры на первом этаже поступает мало естественного света. Фотограф: Кэтрин Дэвисон.
Доказано, что солнечный свет играет важную роль в сдерживании туберкулеза, не только затрудняя выживание бактерий вне организма, но и способствуя выработке витамина D, который помогает бороться с болезнью.
Что еще хуже, дизайн блоков, в которых есть длинные общественные балконы на каждом этаже, сводит на нет приватность каждой квартиры, заставляя жильцов отделять свои балконы шторами и оставлять окна закрытыми даже в разгар лета.
РВ результате циркуляция воздуха и свет в квартирах еще больше снижаются, что «создает идеальную среду для размножения бактерий», — говорит Бардхан. Она находит эти ошибки в дизайне особенно серьезными для такой страны, как Индия.
Натвар Парех был спроектирован с общими коридорами, поэтому жители часто вешают светонепроницаемые шторы и портьеры, чтобы защитить свою частную жизнь от соседей напротив. Фотограф: Кэтрин Дэвисон.
Растущий город, правила сокращения
Идея о том, что солнечный свет и вентиляция могут помочь смягчить болезнь, не нова. После бубонной чумы BIT построил новые, широкие дороги, чтобы направлять морской бриз в центр города, разрушил перенаселенные трущобы и ввел новый подзаконный акт, называемый правилом угла освещения 63,5 градуса, которое предписывало соотношение высоты разных зданий для оптимизации освещения и вентиляции.
«После чумы город был застроен через призму практикующего врача», — говорит Падора.Это особенно заметно в шалах, однокомнатных квартирах в коммуналках, предназначенных для размещения городских рабочих. Каждый блок был сосредоточен вокруг внутреннего двора с широкими окнами и коридором, выходящим во двор, который защищал частную жизнь жителей. «В Индии невероятное количество открытого пространства», — говорит Падора. По его словам, помимо увеличения количества света и вентиляции, эти открытые дворы также способствуют развитию чувства общности, а это означает, что многие социальные функции выполняются на открытом воздухе, а не в закрытых помещениях.
Однако подзаконные акты на протяжении многих лет переписывались, правило 63,5 градуса было отменено, а государство пошло на компромисс с правилами, чтобы обеспечить жильем растущее население. Когда приоритет отдается экономическому спросу, «весь аспект дизайна как руководящего принципа теряется», — говорит Бардхан.И хотя национальный строительный кодекс по-прежнему предписывает максимальную плотность и отношение высоты к отступу зданий, проекты Управления по реконструкции трущоб имеют свой собственный свод правил, не предусматривающий максимальной плотности и обязательного отступа всего в три метра, независимо от высоты соседних зданий.
В проектах восстановления трущоб, таких как Natwar Parekh, требуется всего три метра отступа от соседнего здания, что приводит к минимальному освещению и вентиляции на нижних этажах. Фотограф: Кэтрин Дэвисон.
В связи с нехваткой площадей в Мумбаи «обычно происходит то, что проект реконструкции трущоб занимает очень, очень крошечный участок земли», — говорит Падора, которая описывает проекты плотной застройки как «складирование людей в ящики, в которых они будут жить».
Городской дизайн без антибиотиков
Что особенно беспокоит медицинских экспертов, так это уровень устойчивости к антибиотикам в этом районе: до 20% случаев лекарственно-устойчивого туберкулеза в городе приходится на район М-Восток.
Доктор Викас Освал, пульмонолог из Мумбаи, заведующий противотуберкулезной клиникой в этом районе, говорит, что число случаев лекарственно-устойчивого туберкулеза здесь «значительно выше», чем в среднем по городу.
«Многие из них никогда не подвергались воздействию [противотуберкулезных] препаратов в прошлом, но тем не менее у них прямо диагностируется лекарственно-устойчивый туберкулез», — говорит он, имея в виду, что существует высокий уровень распространения лекарственно-устойчивых вариантов среди населения.
Доктор Викас Освал изучает рентгеновский снимок пациента с подозрением на туберкулез. Фотограф: Кэтрин Дэвисон.
Туберкулез, устойчивый ко всем антибиотикам первого ряда, известный как МЛУ-ТБ, растет во всем мире и представляет огромную угрозу для борьбы за искоренение этой болезни. В Индии самое большое число случаев МЛУ-ТБ в мире, что составляет четверть от глобальных показателей, а Мумбай является одной из самых горячих точек.
Хадиджи, у которого МЛУ-ТБ, уже больше года принимает коктейль из антибиотиков, пытаясь вылечить болезнь. В какой-то момент, по ее словам, она принимала по 30 таблеток каждый день. Побочные эффекты были настолько серьезными, что у нее была кратковременная потеря памяти, что не раз приводило к несчастным случаям, когда она начинала готовить, а затем забывала снять кастрюлю с плиты.
«В эпоху до появления антибиотиков мы сосредоточились на вентиляции и прямом солнечном свете», — говорит Осваль, предупреждая, что возвращение к эпохе, когда эффективность лекарств невилика, требует «переосмысления» стратегий борьбы с болезнями в городских условиях.В прошлом году премьер-министр Нарендра Моди объявил об искоренении туберкулеза к 2025 году. Однако Бардхан считает, что эта цель в корне противоречит другой национальной инициативе — обеспечить жильем всех горожан к 2022 году. Последнее, по ее словам, привело к принятию подзаконных актов, подобных тем, которые регулируют проекты Управления по реконструкции трущоб, когда плотность важнее хорошей архитектуры. «С точки зрения предоставления домов эта политика работает отлично, потому что позволяет строить все больше и больше зданий в гиперплотной ситуации», — говорит она. «Но никто не смотрит, каковы условия или стоимость жизни в этих домах». Бардхан надеется, что власти осознают проблемы и возможности некоторых архитектурных идей, которые могут помочь их решить. «Наша работа на самом деле сделала проблемы более заметными", — говорит она, добавляя, что пандемия Covid-19 вновь привлекла внимание к важности архитектурных решений для смягчения последствий заболеваний, передающихся воздушно-капельным путем. «После Covid многие люди возвращались ко мне и говорили, что эти вещи кажутся очень актуальными в сегодняшнем контексте». Однако для Хадиджи любые изменения могут придти слишком поздно. За время болезни ее вес упал всего до 26 килограммов, и она была настолько слаба, что бросила школу в последний год обучения. Хотя лекарства, которые она сейчас принимает, кажется, работают, и здоровье медленно, но улучшается, Хадиджи хотела бы никогда не переезжать в Натвар Парех. В своем старом районе, по ее словам, она никогда не болела. «Наш старый дом был не таким. Там было лучше», — вспоминает Хадиджа. «Там я чувствовала себя свободно». Перевод Станислава Прыгунова, специально для "БВ"
