Саратовский завод АО «АП РМК» продолжает бороться за жизнь, несмотря на длящийся с 2017 года банкротный процесс.
Предприятие выпускает востребованную продукцию - резервуары больших объемов для различных жидкостей и газов. Вот уже два года завод существует вопреки, сохраняет коллектив, содержит в рабочем состоянии производственные мощности и продолжает находить заказчиков, в том числе и за пределами России. Все это в надежде на скорое оздоровление предприятия и окончательный вывод его из кризиса.
Кредиторы завода поддерживают это намерение, но препоны возникают с завидным постоянством. Налоговая требует остановить производство, до сих пор не поставлена точка в вопросе реализации имущественного комплекса предприятия единым лотом, а значит, сохранение Саратовского резервуарного завода остается под вопросом.
О том, с чем пришел завод РМК в 2020-й, что он успел сделать в прошедшем году и как выживает, балансируя на краю банкротной пропасти, рассказал «БВ» заместитель исполнительного директора Дмитрий Гуляев.
- Как работается на предприятии, которое находится в процедуре банкротства?
Это очень сложно. Заказчики неохотно идут на заключение контрактов. Но нам удалось это переломить, убедить, что завод РМК – надежный партнер и, что есть надежда на скорый вывод предприятия из многолетнего кризиса. Потому что сейчас в суде рассматривается порядок реализации имущества завода. Это обязательная процедура конкурсного производства. Когда порядок утвержден, имущество оценивается и реализуется с торгов.
Важно, чтобы завод не растащили по частям, чтобы имущество продавалось единым комплексом. В этом заинтересованы все – коллектив, регион, а значит, правительство области.А пока мы как на пороховой бочке и есть много тех, кто хочет погреть руки на нашем состоянии. Удержание завода в таких условиях – это большое и постоянное напряжение. Мы вынуждены учитывать много факторов. Например, есть опасность того, что появятся те менеджеры, что были здесь раньше. Та же самарская компания, которая проработала на заводе 3- 4 месяца, но оставила последствий на многие годы. Такие люди могут прийти и сказать: а зачем нам конкурент, выкупим предприятие и закроем его. Не секрет, что в России такое бывает. - Ваши кредиторы согласны с тем, что предприятие должно продолжать работать. Все, кроме налоговой. Что происходит сейчас? - У налоговой своя позиция на этот счет, она постоянно с нами судится. Сейчас должна быть проведена независимая финансово-экономическая экспертиза. Тогда, я надеюсь, сторонние эксперты как-то разъяснят ситуацию. Их уже вызвали в суд. - Осенью 2019 года вы говорили, что пакет заказов у РМК сформировать вплоть до марта 2020-го. Как обстоят дела сейчас? - Пакет заказов существует и растет. Можно говорить о том, что у нас есть заказы по май включительно. Мы взяли на себя высокие обязательства и выполняем их. Есть и новые заказы, есть и старые клиенты, которые относятся к нам уже более доверительно.
Основной заказчик завода - НПОО «Технолог-Гидромаш», прикладывает все усилия для продвижения завода на Российском рынке. Это уже дает результаты. У нас есть госзаказы с целым рядом регионов.Надеемся, что после выхода предприятия из банкротства пакет заказов удвоится, что они не будут уходить в другие регионы. Это позволит в будущем увеличивать коллектив, создавать рабочие места. - У вас были заказчики из стран ближнего зарубежья. Кто-нибудь новый прибавился с внешнего рынка? - Из стран ближнего зарубежья добавилась Киргизия, появился новый клиент в Казахстане, в Туркменистане. В основном это предприятия, связанные с нефтью и газом. Добавились клиенты из Белоруссии, но там заказ связан с водой. Когда в первый раз выполняешь обязательства, у заказчика появляется доверие, возникают долгосрочные отношения. - В какой отрасли ваша продукция наиболее востребована? - Мы делаем емкости для нефти, газа, воды, мазута, битума. То, чем мы отличаемся от конкурентов - мы сохранили уровень качества, который был на этом предприятии всегда – входной-выходной контроль, операционный контроль. Мы используем только сертифицированные материалы, лицензии и сертификаты у нас есть как на сварщиков, они аттестованы по критериям НАКС [Национального агентства контроля сварки], так и на оборудование, на технологию, а это тоже стоит очень дорого и ценится на рынке. - Кого вы считаете основными конкурентами вашего предприятия? - Некоторое время назад, в связи с отменой всех регламентирующих документов, на рынке появились люди, которым не нужна ни аттестация, ни сертификация. Они готовы делать емкости не на специализированных стендах, как указано в ГОСТе, а прямо на бетонном полу - выкладывают резервуар и делают его. Таких предприятий появилось много, но конкурентами их назвать нельзя. Конкуренты, это те, с которыми можно сравниться по объемам, по качеству продукции, по уровню сертификации, по принципам работы. Здесь я назвал бы Новокузнецкий завод резервуарных металлоконструкций, но он далеко. В Самаре также есть два достаточно крупных завода, хотя и не сопоставимых по объемам с нашим. И есть еще достаточное количество небольших предприятий, в том числе в Саратовской области.
Часть из них продолжает работать, часть переквалифицировалась на другой вид продукции или занимается перепродажей. Но мы делаем емкости, которые малые предприятия не осилят. Маленький резервуар можно сделать и на полу, а вот большой уже не получится.- Сейчас намечаются новые договоры поставок, переговоры с потенциальными покупателями ведутся? - Переговоры ведутся. Сейчас идет большой объем строек в Якутии. Небольшие потоки идут из Сибири в сторону Китая, плюс Дальний Восток. С ними мы сейчас в процессе переговоров. Уже на 600 тонн продукции договоры заключены, ожидаем авансовых выплат. Это, в основном, предприятия нефтедобывающего сектора. - Какие вопросы придется решать будущему владельцу завода? Вопросов очень много. Это подключение газа, воды, перезаключение договоров с ресурсоснабжающими организациями, капитальный ремонт котельной – все это придется решать новому владельцу завода.
Но приступить к этому можно только когда все юридические моменты будут улажены, определится покупатель имущественного комплекса и в деле о банкротстве будет поставлена точка. Это и будет финишной прямой для оздоровления завода. Именно этого с нетерпением ожидают все – и коллектив, и правительство. Это позволит сохранить производство и выплатить все реестровые задолженности.Сейчас здесь работают 250 человек, которые кормят еще 250 человек как минимум. Куда они пойдут работать, если завод РМК закроют? С учетом тяжелой ситуации на рынке труда в Саратове - В 2019 году у вас были на 80% погашены обязательства перед ресурсоснабжающими организациями. Сейчас остались долги? - Все текущие платежи мы вносим своевременно. У нас остается лишь вопрос по реестровой задолженности, оставшейся от менеджеров, доведших завод до банкротства. А тут ситуация такая, что, если не будешь платить - сразу отключат. Скорее всего, они думают, что раз предприятие бывший миллиардер и продолжает несмотря ни на что работать, то, наверное, у него есть большие деньги.
Поэтому мы постоянно в напряжении. Договоры с нами ресурсоснабжающие компании заключают с небольшим периодом, на год никто не подписывает, только на квартал.Но все текущие обязательства мы выполняем. И мы очень много сделали для экономии энергоресурсов, в том числе, стали лучше контролировать расход электричества. - Что можно сказать о кадровом вопросе? Предприятию нужны новые сотрудники? - Говорить о том, что мы открываем вакансии, пока не можем. Сейчас мы работаем над повышением производительности каждого сотрудника. Но, к сожалению, в госпрограмму по повышению производительности труда войти не можем, хотя для банкротящихся предприятий там ограничений нет. К сожалению, есть одно условие — это должно быть предприятие, рекомендованное правительством области, а нас пока рекомендовать опасаются. Из положительных моментов - все 254 сотрудника, которые были у нас этой осенью, продолжают трудиться. Мы повысили не только производительность, но и среднюю заработную плату. Часть рабочих у нас получают от 40 до 60 тысяч рублей в месяц. Мы стараемся сохранить самые квалифицированные кадры. Средняя зарплата по предприятию - 35-37 тысяч рублей, включая уборщиц. - Качество оборудования устраивает или желательно было бы завести новое? - Оборудование изношено, оно требует замены. Но пока мы находимся в процедуре банкротства, обновление невозможно. Только по ее завершении можно говорить о том, что кто-то может вкладывать в предприятие деньги хотя бы на какую-то перспективу. - Со стороны областного министерства промышленности вам оказывается поддержка? - Смотря что считать поддержкой. Если не имеют претензий, дают советы, встречаются — в наших условиях это уже хорошо. По крайней мере, не бросают, спрашивают, как мы существуем, идут навстречу. Серьезную помощь предприятию оказал в прошлом году депутат Госдумы Николай Панков. Он оперативнее всех помогал «гасить» возникающие то тут, то там проблемы, спасибо ему.
Реестровая задолженность у завода есть, она никуда не делась и, конечно, всем хотелось бы, чтобы мы ее погасили. Но глубоко понимают ситуацию не многие. Все происходит в рамках конкурсного производства. И только когда оно будет завершено, можно будет о чем-то говорить.У нас сейчас свободных средств нет. Из имущества мы ничего реализовывать не можем, пока не закончится конкурсное производство. Кроме того, мало кто понимает, что остановка завода – это беда для всего региона. Но мы надеемся, что с помощью депутатов, правительства и наших инвесторов, которые в нас верят и вкладывают свои средства, мы сможем двигаться дальше. Поэтому мы и стараемся сейчас доказать, что можем работать и работать качественно. Маргарита Нерода
