В течение многих лет одна трагедия за другой вынуждала жителей покидать Венесуэлу: гиперинфляция, голод, вспышки малярии и коллапс энергосистемы - в общей сложности 6 миллионов человек бежали от того, что стало величайшим гуманитарным кризисом в современной истории в Западном полушарии.
Это настолько неожиданный поворот, что даже венесуэльцы, приветствующие репатриантов, с трудом в это верят. Пандемия была особенно жестокой по отношению к мигрантам, разбросанным по всему региону. Рабочих мест не хватает, а ксенофобия быстро растет. Тем временем дома экономика, вопреки всему, стабилизировалась. После многих лет жесткого государственного вмешательства, которое сократило ВВП богатой нефтью страны до доли того, что было раньше, лидер социалистов Николас Мадуро провел серию рыночных реформ. И они начинают стимулировать экономический рост.
Это большая победа Мадуро, если учесть, что его режим несколько раз сотрясался от санкций США. В знак того, насколько сильной сейчас кажется власть Мадуро - и насколько внезапно укрепилось финансовое положение Венесуэлы - администрация Байдена направила своего представителя в Каракас для переговоров о возможной отмене санкций.
Сделка позволит Венесуэле экспортировать больше нефти, помогая компенсировать потерю российских баррелей на международных рынках, как раз в тот момент, когда цены стремительно растут.
Обратная миграция вызвана экономическим подъемом, который особенно заметно ощущается в Каракасе. Фотограф: Габи Ораа/Bloomberg.
Точное число репатриантов указать невозможно, если уж на то пошло, никто не знает будет ли эта тенденция сохраняться годами или скоро исчезнет. Но признаки их прибытия присутствуют в Каракасе повсюду: на быстро развивающемся рынке аренды квартир; в резком увеличении набора в частные школы; в машинах, забивающих улицы, когда-то опустевшие из-за исхода; и в десятках свежевыкрашенных магазинов, впервые распахнувших свои двери для покупателей.
В маленьких городках вдоль западной границы с Колумбией это тоже заметно. В течение многих лет это было одно движение - на выход. Сейчас, говорят местные жители, столько же людей возвращается домой, сколько и уезжает.
Алехандро Ривас - один из них.
«Я бы не стал снова эмигрировать», рассказал он Bloomberg, ожидая, когда толпа пойдет в обеденный перерыв в его маленькую пиццерию недалеко от центра Каракаса. 34-летний Ривас вернулся в прошлом году из Доминиканской Республики, где он также владел рестораном, и в декабре открыл Mamandini - местный жаргонизм, означающий «разоренный» - с тремя партнерами.
Преодолев трудности, связанные с инвестированием в разрушенную экономику - например, необходимость восстанавливать провалившийся тротуар перед рестораном, Ривас был приятно удивлен своими продажами пиццы (около 12 штук в день), тарелок с лазаньей (порядка 30) и пастой (33). Его клиенты - не представители высшего общества, а, скорее, рабочие, которые, как внезапно оказалось, могут позволить себе потратить 5 долларов на обед вне дома.
Эти траты считались немыслимыми, когда Ривас уезжал в 2015 году. Однако несколько лет спустя, Мадуро предпринял один из самых важных шагов в своем стремлении к реформам - принял доллар США в качестве неофициальной валюты страны. Сегодня все большему количеству людей платят в долларах, и большинство транзакций совершается в них же. Это сыграло решающую роль в сдерживании гиперинфляции и помогло восстановить часть утраченной покупательной способности рабочих.
Алехандро Ривас Фотограф: Габи Ораа/Bloomberg
Финансовая одиссея таксиста по имени Алехандро Баррето иллюстрирует, насколько сильным было влияние.
Баррето покинул Каракас в разгар экономического кризиса. В то время он едва зарабатывал 50 долларов в месяц, работая таксистом. Он оказался в Лиме, где быстро нашел работу в магазине, делавшем принты на футболках. Платили около 350 долларов в месяц. Затем разразилась пандемия, и он оказался без работы и торговал конфетами на улице. Баррето снова стал зарабатывать около 150 долларов в месяц и, по его словам, был несчастен. «Это была одинокая жизнь, без друзей и семьи».
Поэтому он сел на автобус обратно в Каракас и снова начал водить такси. Теперь он часто получает те же 350 долларов в месяц, что и в магазине футболок в Лиме. «Возвращение было лучшим решением, которое я принял за последнее время», - уверен 35-летний Баррето.То, что некоторые мигранты теперь могут зарабатывать дома больше денег, чем за границей, проливает свет на одну из странностей Венесуэлы при социалистическом правлении. Из-за своей идиосинкразии в политике страна представляет собой остров, непроницаемый для глобализма. Сейчас, пока экономики Латинской Америки все еще пытаются оправиться от вызванного пандемией коллапса, ситуация в Венесуэле заметно улучшилась. Мало того, что ВВП, наконец, перестал сокращаться — Credit Suisse прогнозирует второй год роста в 2022 году, упала и инфляция с пикового уровня около 2 000 000% несколько лет назад. Это касается не только тех, кто зарабатывает в долларах. Даже в боливарах инфляция замедлилась до 25% в год за последние шесть месяцев, согласно индексу, составленному Bloomberg. Добыча нефти, наконец, тоже начала восстанавливаться, превысив 800 000 баррелей в день.
Уличный торговец продает фрукты в рабочем районе Каракаса. Фотограф: Габи Ораа/Bloomberg.
Стабилизация наступила после многих лет катастрофического спада, в результате которого миллионы людей жили впроголодь. Согласно одному исследованию, экономика должна была расти на 10% в год в течение 18 лет подряд, чтобы вернуться к своим размерам в 1997 году, за год до того, как Уго Чавес, наставник и предшественник Мадуро, впервые стал президентом.
Никто не утверждает, что гуманитарный кризис закончился. Тысячи венесуэльцев продолжают уезжать. Но эмиграция резко замедлилась - согласно исследованию Datanalisis, в прошлом году чистый отток сократился на 60% по сравнению с 2020 годом, - в то время как число репатриантов резко возросло, особенно в районах среднего класса, окружающих центр Каракаса.
«Люди возвращаются, это ясно», - согласен Луис Висенте Леон, руководитель исследования Datanalisis. Это, по его словам, сводит чистую миграцию к нулю.Ни одна страна не приняла больше мигрантов, чем западный сосед Венесуэлы - Колумбия. Около 1,8 миллиона человек переселились туда, перевернув с ног на голову существовавший десятилетиями экономический порядок, согласно которому колумбийцы приезжали в более богатую Венесуэлу в поисках работы. Венесуэльцы в основном получили работу в колумбийских розничных магазинах, ресторанах и отелях, а именно в тех отраслях, которые больше всего пострадали от первоначальных ограничений пандемии. Довершила кризис инфляция, подскочившая как в Колумбии, так и во многих других странах, принимающих мигрантов. В Чили годовой уровень инфляции удвоился за год до 7,8%. В Бразилии он вырос до 10,4%. Экономические трудности лишь еще больше разожгли ксенофобию. Протесты против иммигрантов стали обычным явлением в Чили, стране, которая долгое время считалась терпимой к бедственному положению приезжих. Хэштег, который примерно переводится как «это не миграция, это вторжение», в последнее время стал популярным в чилийском Твиттере. А на Тринидаде, небольшом острове всего в нескольких милях от Венесуэлы, береговая охрана недавно открыла огонь по лодке с мигрантами.
«Венесуэльцы, уходите»: чилийцы протестуют против незарегистрированной миграции. Фотограф: Мартин Бернетти/AFP/Getty Images
Почувствовав меняющиеся тенденции, Мадуро запустил программу репатриации людей. Он называет это «Возвращение на Родину». По данным правительства, на самолетах и лодках было доставлено около 28 000 человек. В недавнем выступлении по государственному телевидению Мадуро умолял диаспору вернуться домой, поскольку он объявил о плане утроить количество рейсов, предлагаемых программой. "Хватит там страдать. Вернись!"
Для Виктора Сото это всего лишь политический театр.
Как и большинство венесуэльцев, живущих за границей, он мало думает о Мадуро. Но 37-летний Сото планирует вернуться в Баркисимето, небольшой оживленный город в нескольких часах езды к западу от Каракаса. Он живет в рабочем районе в Лиме на берегу океана. По его словам, когда он приехал в 2017 году, почти все в его доме были венесуэльцами. С тех пор многие уехали - либо домой, либо попытать счастья в других странах.
Сообщения, которые Сото получает от друзей на родине, рисуют картину совсем другой Венесуэлы, чем та, которую он покинул. Полки продуктовых магазинов переполнены. Бесконечные очереди за базовыми товарами исчезли, инфляция стала ниже. Он планирует открыть небольшой ресторан в Баркисимето и надеется, что это принесет достаточно денег, чтобы примерно соответствовать 300 долларам, которые он зарабатывает в месяц уборщиком в Лиме.
По словам Сото, самым большим приоритетом является поддержка матери. Тот факт, что она стояла в очередях день и ночь, чтобы купить продукты по государственным ценам, побудило его искать работу в Лиме. «Я считаю, что в Венесуэле я могу дать своей маме финансовое спокойствие, которое я даю ей из Перу». И, кроме того, он просто очень хочет снова оказаться дома. «Тот факт, что Мадуро все еще у власти, меня не остановит».
Перевод Станислава Прыгунова, специально для "БВ"
