Приговор экс-руководителю СГТУ Игорю Плеве, вынесенный 19 мая, судья Октябрьского районного суда Елена Леднева зачитывала несколько часов. В этом обширном тексте много странных моментов. Расскажем о некоторых из них.
Напомним, бывший ректор СГТУ им. Гагарина Ю.А. Игорь Плеве осужден по двум статьям — ч. 3 ст. 160 УК РФ (растрата), п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий) к реальному сроку лишения свободы на 4 лет 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии общего режима. Кроме того, Игорь Плеве лишен права занимать должности на госслужбе и в органах местного самоуправления на 2 года.
Так называемой «растраты» (ч. 3 ст. 160 УК РФ) мы сейчас не касаемся, а должностные полномочия, по версии суда, ректор превысил при распределении квартир в доме, построенном для работников вуза. Причем при ректоре Плеве был введены только несколько этажей последнего подъезда дома, все остальное было сдано при его предшественнике Юрии Чеботаревском. Но к нему квартирных вопросов не возникало, хотя нормативная база была одна и та же. Оба вузовских начальника «строили» дом благодаря тому, что в рамках адресной инвестиционной программы на объект выделялись средства в рамках ФЦП «Жилище на 2002-2010 годы». Некоторую часть средств дал и сам университет.
При этом проблема с жильем для молодых сотрудников вузов решалась через распоряжения правительства РФ от 29 декабря 2007года №1965-р, от 31 декабря 2008 года №2058-р. Существовали и другие нормативные акты на квартирную тему: например, еще 14.12.2006 года вышло в свет постановление правительства РФ №765, где расписаны возможности получения жилья конкретно для молодых ученых. В постановлении четко указано, что адресовано оно молодым ученым из Российской академии наук, Российской академии медицинских наук, а также из организаций, учредителем которых являлось Федеральное агентство по науке и инновациям (ныне ликвидировано).Понятно, что СГТУ – это вуз, образовательное учреждение, в структуру академии наук оно, естественно, не входит. Никаких ученых, ни молодых, ни старых, в вузе нет по определению, в нем есть только преподаватели с научными степенями или без оных. Значит, постановление правительства РФ №765 от 14.12.2006 года не имеет к СГТУ и его дому никакого отношения. Эту истину без труда поняли толпы организаций, проверявших распределение квартир в политеховском доме, а проверяющих было множество – от региональной полиции и СУ СКР до Минобрнауки РФ и Счетной палаты России. Но вот для УФСБ по Саратовской области это несложное умозаключение оказалось отчего-то непосильным. В 2018 году данное учреждение провело обыск в вузе и возбудило уголовное дело в отношении ректора. Ему вменили превышение должностных полномочий при распределении квартир в 2011 году, их, по версии следствия, должны были получить молодые ученые, но в реальности большинство ордеров досталось совсем другим сотрудникам вуза.
Следствие шло два года, и только в марте 2020-го дело поступило в Октябрьский районный суд Саратова. Еще более года рассматривала материалы судья Елена Леднева. За это время в зале суда выступили и представители жилищной комиссии, и вузовский профком, распределивший жилье, и молодые преподаватели, которых следствие сочло ущемленными. Никто из вызванных в суд, - повторим, никто! - не высказал претензий к ректору. Защита сотни раз, с документами на руках, доказывала, что постановление федерального правительства о молодых ученых из РАН, РАМН, РАЕН к вузу никакого отношения не имеет.
Казалось бы, все очевидно, но тогда откуда же обвинительный приговор и срок в 4,5 года колонии? Все просто: у вышедшего из-под пера судьи объемистого произведения на 226 страниц своя логика. И она просто ошеломляет! Распределение и заселение квартир в вузовском доме произошло в 2010 году, а в 2021-м, когда прошло 11 лет со дня распределения жилплощади, судья внесла в приговор свой список из 25 человек, которые, по ее особому мнению, должны были получить квартиры в новом доме.
Причем этот список в суде вообще не фигурировал, суду не предоставлялся и не исследовался, документами и свидетельскими показаниями не подтверждался. Несколько фигурантов списка были вызваны в суд и на суде эти сотрудники вуза под присягой заявляли, что даже не претендовали на квартиры. Кто-то просто не нуждался в жилье, кто-то не знал о том, что жилищная комиссия распределяет квартиры по социальному найму в построенном для вуза доме.
Но никто из выступивших не предъявил ректору никаких претензий, никто из фигурантов списка не обратился ни в суд, ни, что куда проще, - в жилищную комиссию СГТУ, когда там шло распределение. Каким же образом судья Леднева составила свой список на 25 обиженных персон? Какими критериями руководствовалась? Откуда суду вообще известно о существовании этих людей? На эти вопросы не могут ответить даже адвокаты Игоря Плеве, подробнейшим образом изучившие все материалы дела.
Если смотреть на состав персоналий, «обиженных» ректором Плеве (который, к слову даже не распределял жилье, поскольку это не входит в его полномочия), то можно сделать вывод, что перед нами опять-таки защита «молодых ученых». Видимо, это краеугольный камень всей конструкции, а иначе зачем раз за разом заводить эту шарманку?
Но кто же они, собственно, такие, эти молодые ученые? Можно перечитать всю программу «Жилище» и нигде не найти критериев или определения этого понятия. В нулевые существовала и давно закрылась подпрограмма «Мероприятия по обеспечению жильем молодых ученых», но и там четких параметров вы не найдете. Более того, закрепленного на государственном уровне определения молодых ученых нет до сих пор, однако ректор саратовского политеха как-то умудрился нарушить нормативы и градации, которых даже не существует!
В приговоре также сказано, что «распределение квартир не соответствовало необходимым критериям подпрограмм ФЦП «Жилище». Но ведь программа предусматривала передачу построенных квартир в социальный найм, что и было сделано. Какая тут крамола?
Также в приговоре говорится, что никто не был осведомлен о действиях ректора, хотя прекрасно известно, что в осуществлении ФЦП с 2004 года в университете были задействованы сотни человек. А 20 июля, если исходить из текста приговора, Игорь Плеве втихомолку, запершись в кабинете, сам составил и подписал список сотрудников на получение квартир. Тогда как в действительности, 20 июля 2010 года ректор согласовал совместное решение профкома вуза и жилищной комиссии университета, над которым целый коллектив работал полгода.
Самое интересное, что в ходе судебных заседаний в течение года было рассмотрено множество документов, выступали свидетели, они подробно рассказали суду, как работали профсоюзный комитет и жилищная комиссия, как составлялись списки и обсуждались кандидатуры, и наконец, принимались решения. Выступили десятки свидетелей, но никто из них не сообщил, что ректор вмешивался в их работу, давал какие-либо указания. Почему же все это полностью проигнорировано? Почему же вообще складывается впечатление, что целый год заседания вел один судья, а приговор писал какой-то другой?
Дальше мы подробно расскажем о так называемой растрате, допущенной экс-руководителем вуза.
