Противостояние между основанной Михаилом Фридманом компанией LetterOne и ее ключевым инвестпроектом Pamplona — пример попытки дистанцироваться от российских денег, пишет Bloomberg.
Правление инвестиционной компании LetterOne — уважаемый коллектив: британский лорд, бывший посол, фармацевтический титан. Они помогают контролировать активы на сумму более 22 миллиардов долларов по всему миру, от газопроводов по дну Балтийского моря до испанских супермаркетов и спа-салонов для домашних животных в США. Отчетливо видны холдинги группы и безупречные директора. Но истинные бенефициары к ним больше не относятся.
С тех пор как начался конфликт на Украине, LetterOne практически отстранилась от российских миллиардеров, чьи личные состояния составляют основу ее капитала. В середине февраля улыбающиеся фотографии Михаила Фридмана, Петра Авена, Германа Хана и Алексея Кузьмичева стояли рядом с фотографиями лорда Дэвиса Аберсохского и бывшего посла США в Германии Ричарда Берта на сайте компании. Через месяц их не стало.
Из-за санкций Великобритании и Евросоюза Фридман и трое его соотечественников были изгнаны из их собственной инвесткомпании. Руководство LetterOne исключило их из правления в марте. По словам одного из участников, были заморожены доли Фридмана и Авена, прекращена выплата дивидендов, на их звонки больше не отвечали.
Эта операция по экстренному дистанцированию сработала: LetterOne удалось избежать санкций. Но есть загвоздка. Самая важная составляющая - лондонская группа прямых инвестиций Pamplona Capital Management, по-прежнему хочет разорвать свои отношения с компанией, дабы избежать любой связи с опальными олигархами. Это яркий пример того, как трудно будет таким гигантам, как LetterOne, убедить мир в том, что между ними и их основателями проложена стена.
Между тем, связи Pamplona с LetterOne очень глубоки. Большая часть финансирования поступала от Фридмана и его коллег, сначала через его российскую компанию «Альфа-Групп», а затем через LetterOne. У обоих были офисы в нью-йоркском Seagram Building.
Здание Seagram Building в Нью-Йорке. Фотограф: Мэтью Пейтон/Getty Images.
Теперь Pamplona заявляет, что хочет ликвидировать все свои фонды, в которых участвует LetterOne. «Безумие» — так один из участников описывает этот ход. Pamplona не существовала бы без денег LetterOne, добавляет источник. Представитель Pamplona говорит, что компания «продолжает в одностороннем порядке ликвидацию портфеля, на что имеет полное право».
Несмотря на недовольство LetterOne, головная боль у обоих компаний одинаковая - убедиться, что проекты, в которые они инвестировали, не запятнаны связью с Россией. Их спор показывает, как трудно разорвать эти связи, особенно для фирм, которые в значительной степени поддерживаются Россией.
Как разбогател Михаил Фридман
Для Фридмана это точно не должно было закончиться так. 58-летний бизнесмен, родившийся в советской Украине, заработал состояние в постсоветской России, став соучредителем Альфа-банка, крупнейшей частной кредитной организацией страны. Накопив первые миллиарды, Фридман решил диверсифицировать состояние, выбрав страны с большей прозрачностью и стабильностью, говорит человек, знакомый с ситуацией.
Дэвид Лингельбах, который возглавлял российские операции в Bank of America Corp. в 1990-х годах, отмечает, что Фридман и Авен — два первых олигарха, появившихся во время президентства Бориса Ельцина, — были особенно проницательны в предсказании негативных макроэкономических событий. Их неспособность предвидеть объем и быстроту санкций после спецоперации на Украине говорит о том, что этот дар их покинул. «Их поймали», — считает Лингельбах, ныне адъюнкт-профессор в Балтиморском университете.
Тем временем Хан и Кузьмичев передали свои доли в LetterOne коллеге-сооснователю Андрею Косогову, что сделало его крупнейшим акционером. Несмотря на то, что лично Косогов не находится под санкциями, его доля в компании также заморожена.Связи олигархов с Pamplona прослеживаются с момента ее создания. В 2005 году бывший исполнительный директор Альфа-банка Александр Кнастер поинтересовался, будут ли Фридман и остальные финансировать его новую частную инвестиционную компанию. В ответ миллиардеры обязались выделить Pamplona более 1 миллиарда долларов. И это был хороший способ вывести капитал из России. Западные инвестиции миллиардеров в Pamplona продолжились в 2013 году - после продажи российского производителя нефти ТНК-ВР, совместного предприятия с британской BP Plc, государственной компании «Роснефть» за 55 миллиардов долларов. Сделка принесла Фридману, Авену, Хану и Кузьмичеву 14 миллиардов долларов за доли, на самом деле стоившие в разы меньше этой суммы. В тот же день, когда состоялась продажа, они подали в Люксембурге заявку на создание LetterOne. Это был хрестоматийный пример вложений прибыли от абсурдно дешевых покупок бывших госактивов в предприятия и недвижимость в Европе и США. Председателем LetterOne стал Мервин Дэвис, бывший министр Великобритании и генеральный директор Standard Chartered Plc., а также Джон Браун, бывший босс BP, возглавивший ее дочернюю компанию L1 Energy.
Михаил Фридман вместе с Тони Блэром, Владимиром Путиным и лордом Брауном (слева направо) после подписания соглашения на британо-российском энергетическом саммите в Лондоне, 26 июня 2003 г. Фотограф: Джон Стиллвелл/AFP/Getty Images
Являясь в душе предпринимателем, Фридман широко распределял доходы от сделки с ТНК. Его компания купила акции испанской сети супермаркетов Dia, британской сети магазинов здорового питания Holland & Barrett и студенческое общежитие. Ему принадлежат немецкий производитель энергии Wintershall Dea, российская телекоммуникационная компания Veon, расположившаяся в Нидерландах, и крупнейший турецкий оператор сотовой связи Turkcell.
Щедрость распространялась и на управляющих. Согласно последним имеющимся документам, подразделение HSBC Holdings Plc, которое инвестирует в несколько хедж-фондов, получило 547 миллионов долларов от LetterOne в конце 2020 года, а аналогичное подразделение Blackstone Inc. — 435 миллионов долларов.
Отношения Pamplona с российскими олигархами
Но одна инвестиция стояла особняком: Pamplona. Прибыли от продажи ТНК позволила LetterOne дать ей средства и влияние, позволившие подняться в рейтинге частных инвесткомпаний. Pamplona превратилась в магазин по выкупу всего - с офисами по всему миру и 15 миллиардами долларов на пике своего развития. В десятилетие, когда русские деньги наводнили мир, доллары Фридмана, Авена и Хана наполнили кошелек фирмы.
У Pamplona были высокие амбиции по привлечению внешнего капитала. Ей помогали JPMorgan Chase & Co. и Bank of America Corp., а клиенты высоко оценили профессионализм Pamplona. У Goldman Sachs Group Inc. были тесные отношения с Pamplona, они вместе инвестировали, консультировали ее портфельные компании и покупали, по крайней мере, одну из них.
Здание с офисами Pamplona Capital в Лондоне, 28 марта. Фотограф: Джейсон Олден/Bloomberg.
Отношения Pamplona с LetterOne всегда были довольно напряженными. По словам знакомых людей, время от времени две фирмы делили сотрудников и вместе рассматривали сделки, вырабатывая инвестиционные стратегии. Ряд организаторов сделок в области здравоохранения заявляли, что работают на обе стороны. В конечном итоге команда Pamplona была объединена с LetterOne. Представитель компании говорит: «LetterOne никогда не играла никакой роли в сделках в Pamplona, кроме как в силу того, что она была LP (партнером с ограниченной ответственностью)».
В 2017 году активисты оказали давление на американскую компанию по клиническим исследованиям Parexel, пытаясь добиться ее закрытия. Пока консультанты Goldman раздували бешеный аукцион, LetterOne и Pamplona координировали действия, чтобы его выиграть. В последний день торгов Pamplona предложила сделку на 5 миллиардов долларов. В свою очередь, именно LetterOne предоставил почти все эти средства, утверждает источник Bloomberg.Членам совета директоров Parexel сообщили, что Pamplona работает с синдикатом инвесторов, связанных с Восточной Европой, но они не знали, что за предложением стоит капитал Фридмана. «Больше прозрачности точно бы не помешало», — соглашается Дана Кэллоу, бывший главный директор Parexel и управляющий партнер Boston Millennia Partners. Связи с Россией вскоре стали отбрасывать все большую тень. По мере того, как заключались все более крупные сделки, Pamplona и LetterOne привлекли внимание официальных лиц США, опасающихся распространения иностранного влияния на национальную промышленность и политику. В феврале 2018 года Pamplona объявила о сделке по приобретению американской компании по кибербезопасности, позже переименованной в Cofense. Компания знала, что покупатель распоряжается, в том числе, и российскими деньгами, но не знала насколько, утверждают люди, знакомые с ситуацией. По словам одного из участников, Pamplona подчеркивала свои «бостонские корни». Компания открыла офис и наняла посредников в американском городе.
В том же году CFIUS, проверяющий сделки США по соображениям национальной безопасности, выразил обеспокоенность по поводу иностранной наличности в фондах Pamplona и приказал продать свою долю в Cofense. Управляющий партнер Pamplona Джон Холстед, бывший инвестор фонда Гарвардского колледжа, известный своей склонностью к кулачным боям, сказал коллегам, что будет активно сопротивляться CFIUS, чтобы не потерять сделку. В итоге Pamplona передала свою долю BlackRock Inc.Из-за неудачи с CFIUS от Pamplona начали отдаляться американские партнеры. Фирма попыталась успокоить нервных инвесторов, заявив, что за дело отвечает американец Холстед, а не уроженец Москвы Кнастер. Но эту теорию было трудно продать, поскольку управляющие компании - такие, как Blackstone, не пожелали иметь связей с Россией, утверждают источники Bloomberg. Представитель Blackstone отказался от комментариев. Изоляция российской элиты Теперь конфликт на Украине сделал многих российских олигархов изгоями на Западе. Изгнанные из LetterOne Фридман и Авен не знают, что происходит с их фирмой, по словам людей, которые недавно встречались с ними. Но они изо всех сил пытаются приспособиться: Фридман назвал себя «заключенным» в Великобритании, а Авен рассказал Financial Times, что его семья «не понимает, как выжить». Оба говорят, что планируют бороться с санкциями. LetterOne и Pamplona должны перейти к жизни без своих покровителей-мультимиллиардеров и справиться с подозрениями, циркулирующими вокруг компаний, финансируемых Россией. LetterOne попыталась сделать это, заявив, что дивиденды ее учредителей (оцениваемые в 917 миллионов долларов в период с 2017 по 2020 год, согласно данным, собранным Bloomberg) направляются жертвам украинского конфликта. Основные холдинги
Источник: аккаунты LetterOne. Примечание: данные на 31 декабря 2020 г.
Но активы холдинга все же пострадали. Компания Wintershall Dea, финансирующая строительство газопровода «Северный поток — 2», была вынуждена списать 1 миллиард евро (1,1 миллиарда долларов) по законсервированному проекту. Цена акций Veon, которая получает почти 50% выручки в России, с середины февраля упала более чем вдвое. Holland & Barrett ненадолго столкнулась с нехваткой наличности после того, как HSBC задержал выплату процентов по кредиту.
У инвестиций Pamplona свои проблемы. Попытки продать компанию CSC ServiceWorks Inc., специализирующуюся на прачечных, зашли в тупик. Согласно данным, собранным Bloomberg, Pamplona по-прежнему владеет акциями США на сумму более 1 миллиарда долларов, а также долями в частных предприятиях.
Александр Кнастер после покупки доли в Pisa Sporting Club посещает Пизу, Италия, 21 января 2021 года. Фотограф: Энрико Маттиа Дель Пунта/NurPhoto/Getty Images
Лидеры Pamplona укрепили свои позиции среди финансовой элиты. В прошлом году Кнастер и Хальстед купили доли в европейских футбольных клубах — итальянском спортивном клубе «Пиза» и шотландском чемпионе «Рейнджерсе», что стало свидетельством личного богатства.
Тем не менее, их отношения с LetterOne напряженные. Фирма Pamplona не предупредила руководителей LetterOne, прежде чем объявить о ликвидации фондов; его представитель говорит, что «никаких переговоров о расколе не ведется». Другие знакомые люди говорят, что переговоры сфокусировались на том, кому передавать активы LetterOne в Pamplona, в случае если покупатели не появятся, как вообще может произойти свертывание деятельности и кто будет платить за ликвидацию активов.
Перевод Станислава Прыгунова, специально для "БВ"
