ГК «Русагро» Вадима Мошковича с самого начала готовилась оставить других кредиторов балаковского ООО «Волжский терминал» у разбитого корыта. Такие выводы сделал 12 ААС.
На прошлой неделе cуд частично отменил решение первой инстанции, признавшей «Волжский терминал» банкротом по упрощенной процедуре с введением конкурсного производства и включением в число требований кредиторов претензий на 608 млн рублей от ГК «Русагро». При этом были сделаны выводы, что Вадим Мошкович и владелец «Солнечных продуктов» Владислав Буров изначально действовали сообща, а само банкротство было контролируемым.
Мотивировочная часть постановления апелляционного суда, напоминающая по объему романы Толстого, а по напряженности - триллер, была обнародована 21 января. Судебный акт от 29 июля 2019 года оспаривался кредиторами «Волжского терминала» из числа агрохозяйств, включая крупную фирму ООО «Синко Трейд» (аграрный актив самарской группы «Синко»).
Откуда уши растут
В мотивировочной части судебного документа подробно вскрыта схема, по которой Вадим Мошкович собирался разобраться со всем холдингом «Солнечные продукты». Претензия на 608 млн рублей (а с нее начинались все банкротства активов агрохолдинга) выросла из договора об открытии кредитной линии, который подписали 10 августа 2017 года «Россельхозбанк» и ООО «Торговый дом «Солнечные продукты». «Волжский терминал» выступал поручителем по кредиту. 31 октября уже 2018 года «Россельхозбанк» и ТД «Солнечные продукты» подписывают дополнительное соглашение, по которому проценты по кредиту, 4 млн рублей, уплачиваются не позднее 30 ноября. Но за день до этой даты «Россельхозбанк» продает право требования долга у «Солнечных продуктов» группе «Русагро». И тут начинается странное.Как следует из документов суда, с 30 ноября входящие в состав «Солнечных продуктов» компании перечислили в пользу компаний «Русагро» 3,2 млрд рублей в счет долгов по кредитам. В том числе 518,4 млн рублей поступило от «Волжского терминала». И единственным кредитным договором, по которому он не заплатил ни копейки, был тот самый, от 10 августа, по 600-миллионной кредитной линии. Это и дало повод для подачи банкротного иска, сумма его в 608 млн рублей — это долг плюс проценты, набежавшие с октября по ноябрь.Подавшие апелляцию кредиторы строили свою позицию на том, что холдинг «Солнечные продукты», куда входит «Волжский терминал» и группа «Русагро» являются аффилированными лицами, так обстоят дела с октября 2018 года (когда группа скупила у холдинга не только долги, но и акции контролирующей его кипрской компании). Кроме того, финансирование покупки прав требования шло фактически за счет дохода «Русагро» от пользования имуществом «Солнечных продуктов», в том числе и «Волжского терминала». И наконец главное - банкротство всех активов агрохолдинга кредиторы посчитали очевидно контролируемым и осуществляемым в интересах «Русгаро», которая хотела использовать имущество холдинга в своих производственных процессах еще до завершения процедуры и изменить структуру расходов предприятий, исходя из собственных бизнес-процессов. 12 ААС с доводами апеллянтов согласился, указав также на правоприменительную практику ВС РФ, определяющую ориентиры для исследования вопросов аффилированности участников хозяйственного оборота. На основе определения Верховного суда от 15 июня 2016 года, апелляционная инстанция приходит к выводу, что у «Русагро» и «Волжского терминала» на лицо и юридическая, и фактическая аффилированность.
Офшор, еще офшор
Особого внимания заслуживают фигурирующие в деле кипрские офшоры, связанные с активами «Солнечных продуктов» и «Русагро». На момент покупки права требования долга «Волжский терминал» принадлежал ООО Э.Х. До марта 2019 года данная компания принадлежала кипрской фирме Quartlink Holding Limited. А в октябре 2018 года «Русагро» сообщила о том, что ее компания RosAgro PLC приобрела право на покупку контрольного пакета акций Quartlink Holding Limited, владеющей холдингом «Солнечные продукты» в составе трех масложировых комбинатов - в Москве, Саратове и Новосибирске и трех маслоэкстрационных заводов - в Аткарске, Армавире и Балакове. Правда, представители «Русагро» в суде утверждали, что опциональное соглашение на покупку 85% акций было заключено, но сами акции не приобретались. Но кредиторы Волжского терминала напомнили, что «Русагро» приобрела корпоративный контроль над другим офшором, Worthwell Limited, который как раз владел акциями Quartlink Holding Limited. Единственный участник второго офшора - трастовая компания Fiduciana Nominees, оказывающая бухгалтерские услуги. По мнению заявителей, она оказывает «Русагро» услуги по номинальному владению акциями всех офшоров - Worthwell Limited, Quartlink Holding Limited и RusAgro PLC. Тем более, что директор фирмы Fiduciana Nominees Анна Хоменко, руководит и фирмой RusAgro PLC, а значит - подчинена ее акционерам.«Проанализировав позицию апеллянтов и возражения ООО «ГК «Русагро», суд апелляционной инстанции соглашается с доводами о наличии обстоятельств, очевидно подтверждающих фактическую аффилированность Должника, как участника ГК «Солнечные продукты», и ООО «ГК «Русагро», как участника ГК «РУСАГРО», а также направленность их действий на осуществление контролируемого банкротства в интересах ООО «ГК «Русагро» и в ущерб иным независимым кредиторам», - делает заключение апелляционная инстанция.
Съесть с майонезом
На конференции ANALIST DAYS в ноябре 2018 года RusAgro PLC открыто заявила в своей презентации, что в 2019-2021 года компании холдинга «Солнечные продукты» будут обанкрочены, их активы приобретут входящие в «Русагро» компании, а предыдущий владелец Владислав Буров получит миноритарный пакет акций. В суде всплыли и еще более интересные подробности в виде расшифровки конференц-звонков о финансовом состоянии «Русаго». В них гендиректор группы Максим Басов сообщал следующее: сделка по акциям «Солнечных продуктов» не завершена, потому что стоимость актива неясна и не является положительной. У «Солнечных продуктов» покупатели нашли 40 млрд рублей обязательств и готовились работать с кредиторами над реструктуризацией долга. Эти долги как раз и были кредитами «Россельхозбанка», но не просроченными, холдинг их платил. В марте 2019 года в корпоративных звонках всплывает и более интересная информация. Как дословно заявляет Максим Басов: «На данный момент мы нацеливаемся на объединенные предприятия «Солнечных продуктов» и «Русагро», что означает объединенный масложировой бизнес, и мы рассчитываем на 5-6 млрд рублей EBITDA. Мы увидим эти цифры только начиная с 2020 года, потому что в этом году только часть этой EBITDA войдет в нашу отчетность, потому что вся борьба «Солнечных продуктов» пройдет через банкротство».Из отчета «Русагро» за 2018 год видно, что рекордный доход в масложировом секторе группа получила за счет применения схемы толлинга на активах холдинга «Солнечные продукты». Кредитор заключал с должником договоры на переработку сырья и договоры аренды имущества, а его работников переводил на свои предприятия. «Русагро» получила от агрохолдинга все, что хотела, даже право использовать его торговые марки майонезов и жиров.Перевод долга «Солнечных продуктов» из «Россельхозбанка» в «Русагро», заключает суд, представляют собой его реструктуризацию - рассрочка на 20 лет с уменьшением ставки с 9% до 5% годовых. Действие кредитора таким образом инстанция считает направленными на формирование внутригрупповой задолженности в размере, заведомо превышающим совокупные обязательства «Солнечных продуктов» перед иными независимыми кредиторами, что дает «Русагро» полный контроль над банкротством. Кроме того, вместе с долгом «Русагро» приобрела и права по сделкам агрохолдинга, в результате чего получила контроль над процедурой использования всего имущества «Солнечных продуктов» еще до его реализации в рамках банкротства, с учетом приоритета залогового кредитора. По сути «Русагро» мощности «Солнечных продуктов» достались в аренду и активно использовались для своих нужд. Также группе Мошковича доставался контроль над всей предстоящей процедурой продажи имущества должника и поступление от 80 до 95% выручки от продажи предмета залога.
Здесь снова всплывают корпоративные переговоры Максима Басова, из которых следует, что «Русагро» собиралась в дальнейшем по ходу банкротства скупить активы «Солнечных продуктов» с торгов за 5-20% от их рыночной стоимости.Доход от использования имущества «Солнечных продуктов» до продажи мог бы использоваться на исполнение обязательства «Русагро» перед «Россельхозбанком» по оплате меновой стоимости по договору уступки прав требования долга. Производственные активы «Солнечных продуктов» легально уплыли бы в собственность «Русагро». Примечателен еще и такой факт: после того как «Волжский терминал» заявил о добровольной ликвидации и получил банкротный иск, 24 мая 2019 года он перечислил «Русагро» 20,5 млн рублей. Но не в счет погашения долга, а по договору займа. Компания, якобы не способная погасить 8 млн рублей процентов «Россельхозбанку», спокойно дала взаймы 20 миллионов. Это, по мнению судебной коллегии, ясно говорит о согласованных действиях кредитора и должника. На ту же мельницу лил воду и первый конкурсный управляющий, который 12 августа, несмотря на наличие еще не рассмотренных судов заявлений других кредиторов, объявил о проведении собрания по требованию «Русагро», а группа на тот момент была единственным кредитором. Как пояснил «БВ» глава юридического бюро «АргументЪ» Андрей Ларин, контролируемое банкротство, в отличие от преднамеренного, подразумевает наличие у кредитора или группы кредиторов намерений получить себе больше выгод, оставив других участников процесса в стороне. В то время как преднамеренное банкротство сознательно ведет компанию к полному разорению.
Но организация контролируемого банкротного процесса означает, что кредитор злоупотребил своим правом. Потому суд может отстранить его от участия в деле, признав требования неправомерными.Характер банкротства «Волжского терминала» будет выяснять уже следующий конкурсный управляющий, пояснил эксперт. Но банкротство уже не остановится, так как кроме «Русагро» у предприятия появились и другие кредиторы. Теперь «Волжский терминал» ждет новый судебный акт и новый комитет кредиторов. Но не сразу.
- Так сложилась правоприменительная практика, что решающее слово будет за Казанью, за окружным арбитражным судом. Пока он не вынесет свое решение, никто из участников процесса не будет делать резких движений. Если конечно на это их не толкнут обстоятельства, о которых мы не знаем, - заключил Андрей Ларин.
